Умер Игорь Дегтярюк.

  Так и не удалось нам с ним поиграть. Предлагал возродить Группу ДК. Ни я, ни Полянский – не то, чтобы были против, но всё это казалось каким-то унылым порожняком. Ну, то есть, это вообще голимый порожняк – говорить сегодня на языке конца 70-х. И вообще говорить музыкой, когда важно «быстро-коротко-точно». Когда пулей является удачно найденный медийный мем, а не снятый с очередного хендрикса замысловатый аккорд.

Игорь Дегтярюк принадлежал к моему поколению, сформировавшемуся на музыке 70-х, на том самом арт-роке, который иногда неудачно называют progressive. Но я был немного его моложе и позже влился в движуху RIO, что собссна и породило артефакт, известный под названием ДК. Хотя, начиная с начала 70 поиграл всяко-разного, в том числе насочинял в своё время русских каверов на дипаплов, которые наверняка известны достаточно узкому кругу почитателей ныне покойной Олеси Трянской.

То есть Игорь – по сути – был пионером из числа легендарного Первого Поколения «музыкальных отказников», из числа которых достаточно плотно я общался лишь с ним и Юрой Валовым. Спорадически – с покойным Сашей Лерманом и Лёней Бергером. Здесь я хочу подчеркнуть весьма оригинальный статус Дегтярюка, который был их возраста, но – творчески – «пионером среди олдовых». И я его очень хорошо понимал. Как, впрочем, и Полянский – он был той же Второй Генерации.

Комменты здесь

Поколение_Сакральных_Эпигонов™, которое так и не смогло достаточно ясно себя отформатировать, а потому «потерянное поколение» и, в первую очередь, для историков т.н. «советской неакадемической музыки», всерьёз считающих, что «советский рок» начался в 1980 году с фестиваля в Тбилиси. Ни про Московский Рок-клуб 1967 года, ни про Ереванский ежегодный всесоюзный рок-фестиваль – ничего они про это не знают. А «хозяева дискурса», то есть руководители советских эстрадных ВИА, где эта публика держала трудовые книжки, предсказуемо помалкивают и пытаются перетянуть одеяло на себя, как обычно говорят в таких случаях. Чтобы не загреметь в тюрьму за «тунеядство», кто ещё не в курсе.

Что от них осталось, если нет уже в живых свидетелей их триумфа? Афиши, да редкие записи популярных в то время советских ВИА, куда их приглашали в качестве сессионных музыкантов. Для тех, кто ещё с нами, Игорь Дегтярюк известен, в первую очередь, по группе «Второе Дыхание», а чуть позже по козловскому «Арсеналу» - один из немногих коллективов, кстати, обласканных властями. Ну, чтобы меньше ходили на сейшена таких, как «Второе Дыхание», кто бы сомневался. Тем не менее, первый воистину стал легендой, а вот «Арсенал», в конце концов, провалился: время требовало уже другие «пэстни»…

Вот эта постоянная творческая неустроенность, главную причину которой я вижу в непонимании музыкантами характера продюсерской работы, которых тогда назначали исключительно сверху в качестве художественных руководителей («подпольная» же музыкальная жизнь имела такой же исключительный спонтанный характер, модерируемый, скорее, подпольными администраторами и ОБХСС), в то время как 80-е дали таких, например, выдающихся продюсеров, как Тропилло и Шумов, а 90-е – Тарасов и Летов, привело тому, что когда конъюнктурный маятник совка качнулся в другую сторону, они не нашли ничего лучше, чем обновить старый «виашный» формат, абсолютно к тому времени устаревший. Это очень заметно по Дюжикову, «гитарному» коллеге Игоря.

Как грицца, будешь долго смотреть в бездну – не заметишь, как уже бездна внимательно смотрит на тебя, и чтобы там не «вспоминали» в своих красноречивых мемуарах виашные худруки, работа в советских ВИА была сродни занятии проституцией, что, как извесно, не проходит бесследно. Работа на кэш, где эти самые «худруки» напоминали, скорее, сутенёров, хотя некоторые были талантливыми продюсерами с неплохим вкусом, как тот же Слободкин, например. Хорошо, давайте весь негатив спишем на особенности того времени.

И что в остатке? В основном все побежали за границу, где творческий процесс, как известно, развивается более естественно, но требует куда больше финансовых вложений. А кто остался – стал элементарно приспосабливаться, немного завидуя новому поколению, которое было не просто более внутренне свободным, но и решило походя исправить ключевые ошибки своих предшественников. Исключением можно считать разве что Кутикова, который первый из этой генерации понял исключительную важность «внесистемного» документирования собственного творчества в отличие от того же Градского, который шёл, как грицца, на поклон системе, и система его, в конце концов, предсказуемо переварила.

Где мы можем услышать Дегтярюка? В первую очередь, на записях альбома Весёлых Ребят «Любовь – огромная страна». Все гитарные соло «с подтяжками» там его (Хабазин играл в стиле сёрф, используя вибратор). Можно посмотреть также записи юбилея «Цветов», которые сделал Витя Дегтярёв – сам ходячая легенда из популярнейшей когда-то группы «Скифы». Играют, правда, дедушки там не очень убедительно и тем не менее. Да и записи Весёлых Ребят для современного уха многим покажутся весьма наивными, но здесь надо понять соответствующий контекст и заценить уровень реального новаторства саунда в общем тренде того времени.

Кутиков и Намин объединились к тому времени в единую дистрибуцию, однако на юбилее «Цветов», проходившем в небольшом зале из двух рядов, слева сидели «кутиковские», а справа «от Стаса». Это показалось весьма забавным, а я там сидел как раз рядом с Кутиковым и раздаривал только что вышедшую «Музыкальную Анатомию», где попытался вписать дедушек в контекст истории сакрального отечественного трэша, как маркера эстетического «отказа», где «священное» эпигонство, безусловно, заняло достойное место. Александр постоянно жаловался на дурацкую басуху, колки которой явно не строят, на что я предложил ему не заморачиваться, а немного во время игры «подтягивать» тон, как это было принято на болгарско-венгерских инструментах начала 70-х, чтобы звучало «аутентично».

Звучало действительно аутентично. За барабанами сидел тогда Юрий Фокин, а играли они, естественно, «Солнечный Остров», где Макаревич показал реальный класс в вокале. Аранжировку этого бессмертного хита Машины Времени сделал Игорь Дегтярюк ещё в 1974 году.