И мы знаем этих стрелков, да. По крайней мере, феерический кургиняновский холивар в самом логове террористов, надеюсь, никто не пропустил.
Похоже, Стрелков не грушник, а сорока несколько иной спецуры. Явно же чувак обладает способностью к рефлексии, это не военный, однозначно. Что он делал в Сербии под прикрытием ролевика? Изучал «бригадный диспозитив», скажем так. 
Влияние и вес т.н. «полевых командиров», пеленговал их номенклатурные крыши и проч. в качестве инсайда для коммерческих разводок. Война, в первую очередь, это бизнес для участников, кто ещё не понял. И бизнес для их кураторов во-вторую, - впрочем, что там в какую очередь, как грицца, и есть «тема». Деникин™, хуле, ха-ха.
Янукович это Милошевич v. 2.0, безусловно: просто слово «сербы» замените на «донецкие». Донецкие облажались, их киевский троян сбежал, а титульная конвенция распалась на более мелкие асабии, которые тут же активировали собственных бригадиров, причём чисто днепровские не только остались верны Киеву, но и весьма хитрожопо посадили на трон собственного трояна. Яношевич и донбы, они самые. С которыми ведёт «войну» урожденный евреец из Бендер. Типо «хорват», однозначно, по картам, напечатанным на Маскве с омериканских спутникофф.
Комменты здесь
Заметьте, какую роскошную когерентность проявляют профессиональные спаммеры с глупыми и наивными аматюрками, раскручивая мифическое «ордынство» Сраной, совершенно кагбе не замечая того, что Малая Сраная давно уже переплюнула Кацап-Матёру в их «чингизидном» качестве, и эта самая Золотая_Хромосома™ – изволите видеть – уже торчит из мужского влагалища незалежников на целых полбатона. Да, девичье фамилие Стрелкова – Гиркин, но и Донецк это Сталинск, Луганск – Ворошиловград, а Медведчук кум самого Стерха. Да и Дочка Латыниной не даст соврать, выделяя своего коллегу среди грушно-голимых фриков.
Зачем Кургиняну это шоу? Затем, чтобы в борьбе за первонах победил Старший Брат. И если военные воюют, то разведки торгуют. И это правильно. Зачем военный идёт на войну? Чтобы убивать. А значит, чтобы убили его самого, – что здесь первонах? И каждый хочет здесь быть второнахом, кто бы сомневался. Вот это и стоит денех. А в разведке их получает, наоборот, первонах. Военные зарабатывают на трупах, особисты – на военных, кремль на особистах, а германия с америцей на Большой и Малой Сраных соответственно: третенах, второнах, первонах.
Когда говорят про «власть народа», сразу проверьте, цел ли у вас ещё кошелёк. Ведь проблема собирательной Луганды не в мифических кознях биндеровцев, а консолидации титульного пула асабий. Вот для чего весь этот насквозь протухший и давно уже дискредитированный марксизьм: рабы должны свято верить исключительно в своего барина, чужого же воспринимать своим личным врагом и не меньше. Отсюда эта известная ставка леваков всех мастей на перверсии и в т.ч. так называемый «коллективизм» прямо противоречащий человеческой природе, перечёркивающий право каждого на личное пространство, он же источник «несправедливости».
Народная_Республика™, как бы не так. Ога, власть у Народа. И, как грицца, мы даже знаем девичье фамилие этого Человека, пытающегося консолидировать бригады владельцев синекур. Точнее, должны знать. И не мы, а кураторы стрелков, чей бизнес как раз и состоит в том, чтобы сталкивать бригадиров лбами ровно до тех пор, пока инициированная нами же эйфория марксисьско-ленинской «справедливости» массово не перейдёт в состояние тяжёлого похмелья от реальности, и здесь главное «не блевать».
Первонах. Дать нажраться и не дать закусить. И так на каждом километре: от собирательного берлина до собирательной масквы. От собирательного вашингтона до собирательного киева. И т.д. от собирательного стерха до собирательных.
Стрелков.
Комменты здесь
картинко спизжено у 
slavenzka
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
© чем меньше закуски – тем больше бутылок: Стрелков в борьбе за первонах
↧
© чем меньше закуски – тем больше бутылок: Стрелков в борьбе за первонах
И мы знаем этих стрелков, да. По крайней мере, феерический кургиняновский холивар в самом логове террористов, надеюсь, никто не пропустил.
Похоже, Стрелков не грушник, а сорока несколько иной спецуры. Явно же чувак обладает способностью к рефлексии, это не военный, однозначно. Что он делал в Сербии под прикрытием ролевика? Изучал «бригадный диспозитив», скажем так. Влияние и вес т.н. «полевых командиров», пеленговал их номенклатурные крыши и проч. в качестве инсайда для коммерческих разводок. Война, в первую очередь, это бизнес для участников, кто ещё не понял. И бизнес для их кураторов во-вторую, - впрочем, что там в какую очередь, как грицца, и есть «тема». Деникин™, хуле, ха-ха.
Янукович это Милошевич v. 2.0, безусловно: просто слово «сербы» замените на «донецкие». Донецкие облажались, их киевский троян сбежал, а титульная конвенция распалась на более мелкие асабии, которые тут же активировали собственных бригадиров, причём чисто днепровские не только остались верны Киеву, но и весьма хитрожопо посадили на трон собственного трояна. Яношевич и донбы, они самые. С которыми ведёт «войну» урожденный евреец из Бендер. Типо «хорват», однозначно, по картам, напечатанным на Маскве с омериканских спутникофф.
Комменты здесь
Заметьте, какую роскошную когерентность проявляют профессиональные спаммеры с глупыми и наивными аматюрками, раскручивая мифическое «ордынство» Сраной, совершенно кагбе не замечая того, что Малая Сраная давно уже переплюнула Кацап-Матёру в их «чингизидном» качестве, и эта самая Золотая_Хромосома™ – изволите видеть – уже торчит из мужского влагалища незалежников на целых полбатона. Да, девичье фамилие Стрелкова – Гиркин, но и Донецк это Сталинск, Луганск – Ворошиловград, а Медведчук кум самого Стерха. Да и Дочка Латыниной не даст соврать, выделяя своего коллегу среди грушно-голимых фриков.
Зачем Кургиняну это шоу? Затем, чтобы в борьбе за первонах победил Старший Брат. И если военные воюют, то разведки торгуют. И это правильно. Зачем военный идёт на войну? Чтобы убивать. А значит, чтобы убили его самого, – что здесь первонах? И каждый хочет здесь быть второнахом, кто бы сомневался. Вот это и стоит денех. А в разведке их получает, наоборот, первонах. Военные зарабатывают на трупах, особисты – на военных, кремль на особистах, а германия с америцей на Большой и Малой Сраных соответственно: третенах, второнах, первонах.
Когда говорят про «власть народа», сразу проверьте, цел ли у вас ещё кошелёк. Ведь проблема собирательной Луганды не в мифических кознях биндеровцев, а консолидации титульного пула асабий. Вот для чего весь этот насквозь протухший и давно уже дискредитированный марксизьм: рабы должны свято верить исключительно в своего барина, чужого же воспринимать своим личным врагом и не меньше. Отсюда эта известная ставка леваков всех мастей на перверсии и в т.ч. так называемый «коллективизм» прямо противоречащий человеческой природе, перечёркивающий право каждого на личное пространство, он же источник «несправедливости».
Народная_Республика™, как бы не так. Ога, власть у Народа. И, как грицца, мы даже знаем девичье фамилие этого Человека, пытающегося консолидировать бригады владельцев синекур. Точнее, должны знать. И не мы, а кураторы стрелков, чей бизнес как раз и состоит в том, чтобы сталкивать бригадиров лбами ровно до тех пор, пока инициированная нами же эйфория марксисьско-ленинской «справедливости» массово не перейдёт в состояние тяжёлого похмелья от реальности, и здесь главное «не блевать».
Первонах. Дать нажраться и не дать закусить. И так на каждом километре: от собирательного берлина до собирательной масквы. От собирательного вашингтона до собирательного киева. И т.д. от собирательного стерха до собирательных.
Стрелков.
Комменты здесь
картинко спизжено у slavenzka
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
↧
Новодворская как имущество
Удивительно много хороших и проникновенных текстов написано на смерть Бабы_Леры™. Но лучший её портрет, пожалуй, от Гарика Осипова ака 
koznodej , - как в силу выбранной автором наиболее адекватной оптики, так и мастерства собственно письма. Безусловно, это ещё один «цой», массовый образ которого не только весьма сильно диссонирует с характером реальной личности, но и формируется как «общественно-значимая» роль не без помощи тех, кто хотел ответить на запрос самым удобным для себя способом.
После того, как меня вытурили с «Радио России» за передачу «Русский Журнал», где в качестве позывных я использовал вагнеровский «Полёт Валькирии», а в одной из программ сделал интервью с известным биографом Алоизыча, он же прямой потомок легендарного Теодора Герцля, я оказался в газете «Труд». Тогда модными были еженедельные «толстушки», и у «Труда» их было несколько. В одной из таких под названием «Хозяин» мне предложили поработать колумнистом как раз в паре с Новодворской.
Комменты здесь
Мы распределили роли: она «за горбачёва», я «за ельцина». Это ещё был СССР, весна 1991-го, и я в это время как раз крутился в штабе ЛДПСС, выдвинувшего летом того же года Жириновского в кандидаты Президента РСФСР. Писать чисто политические тексты было не так уж интересно, и я высирал небольшие эссе в жанре памфлета, который освоил в школьной стенгазете под редакцией нашего тогдашнего учителя литературы, а ныне весьма известного автора популярных мюзиклов Е.М. Фридмана.
Евгений Михайлович – это как раз тот самый тип «мастера», который открывает тебе мир, – таких людей по жизни у нас совсем немного, и газета «Хозяин» стала для меня таким же мастер-классом, который вёл её редактор Юрий Васильков, ныне покойный динозавр советской журналистики. И не только, наверное, журналистики, поскольку сам тогдашний начальник ПГУ Леонид Шебаршин приходился ему, как это раньше называлось, кумом. Надо ли подчёркивать, с какой искренней благодарностью я вспоминаю эти имена.
Короче, «хозрасчёт», и газета вышла в свободное плаванье. Лера продолжала гнать свои классические телеги, а я, кроме оформления никому тогда не известного Жирика в одежды Николая Угодника, стал раскручивать тему заполнивших Москва-реку пресноводных акул, становящихся особо агрессивными от запаха спиртного. И тому подобное, вы уже поняли. На моё имя предсказуемо начали приходить целые мешки писем, на что Лера дико возмущалась, однако, тиражи росли, очевидно, из-за акул, нападающих исключительно на мужей-алкоголиков, а не малопонятных массе разводов про горбачёвскую «демократию».
Она постоянно накатывала на меня Главному, типо, писанина моя вредна, а Юрий Викторович всегда в таких случаях устраивал очную ставку и объяснял Ильинишне суть демократии, которая состоит именно в системе противовесов и, в конце концов, её, похоже, убедил. И мы стали общаться помимо газетных тем.
Три четверти тиража «Хозяина» шла в Украину, и в 1992 – в связи с распадом СССР – газета стала загибаться. Лера потянулась в «Независимую», а я стал выпускать «Сокол Жириновского», где был редактором и ответственным секретарём одновременно. Это издание в ЛДП патронировал тогдашний партийный пресс-секретарь Андрей Архипов, и Новодворская отметилась там тоже, написав специально для второго номера феерический текст о Жирике, благо это номер вышел тиражом аж 200 000 экземпляров. И, безусловно, благодаря усилиям Андреаса Вяльме, чей отец ещё недавно был, чуть ли, не начальником всего КГБ Эстонии. Тогда же Новодворская познакомила меня с Кургиняном и я, в качестве алаверды, написал в «независимую» рецензию на один из его спектаклей.
Гром грянул во второй половине 92-го года, когда в одном из номеров «Народной Воли», выпускавшейся какими-то бывшими соратниками Бабы-Леры, появился совершенно однозначный слив Новодворской на предмет сотрудничества с КГБ. Целая детективная история с убийствами и т.д.
Методы оперативной работы гебешников были уже давно известны, - у меня было немало друзей оттуда, причём как раз тех, кто «разрабатывал» ДС, снимая им, напичканные камерами, подмосковные дачи, - и я в этот детектив не верил. Просто зная, как и кого на самом деле обслуживал КГБ, опера которого всегда относились к Новодворской с уважением, отправляя ей в камеру торты и букетики цветов. Любой разговор с ними про ДС, поэтому, всегда превращался в анекдот, поскольку – по гебешным по отчётам – любой съезд этой партии, как правило, превращался в грандиозное поёбище, а ничто человеческое – как вы уже догадались – не чуждо и заядлому чекисту, как грицца, жажду мы не квасом и т.д.
И не думаю, что полненькая Лера была активным участником подобных «прений», наоборот, к концу 1992 года я уже подыскал ей, что называется, «мужичка»: не секрет, что худые барышни пользуются куда меньшей популярностью у гендерных мущщинок, чем особи иного типа, во что самим барышням поверить, конечно же, весьма сложно. Короче, у Додолева в «Новом Взгляде», я уже отметился телегой про Любовницу_Ельцина™ и эссе о демоническом Григории Климове, чьим архивариусом и первопечатником я был на его Родине и, похоже, заинтересовал откровенно незаурядной личностью своего старого приятеля из военной разведки США самого Главного Редактора. Тем более, одна из его жён частенько тявкала по Радио России. Климова, а не Додолева, не надо смеяться.
Как «Сокол», так и «Н. Взгляд» - всё это типография «Московской Правды». Как, впрочем, и журнал «К Топору», номерок которого я решил подписать и подарить Валерии Ильиничне, специально для этого отправившись в соседнюю башню здания. Ну типо Георгию Димитрову от Адольфа Гитлера…
Увидев обложку, Баба-Лера во мгновение ока превратила раритет в синюю птицу, увы, заклеймив меня самыми последними и нехорошими словами. Нет, не она настучала на меня в прокуратуру и не Евреи™, хотя гитрелов и свастик там было более чем достаточно. Совсем не это было интересно тем, кто меня «заказал». Как впрочем, и не личность В.И. Новодворской, которую они, безусловно, использовали в качестве меченого атома, превратив её в инвалида, и молодому поколения хорошо бы знать своих врагов. Нет, это не КГБ. Стоило только превратить партийную обслугу в полноценный институт, как тут же рухнул СССР – это всегда надо помнить и понимать природу системного вируса.
Новодворская не была ни «русофобом», ни «антисоветчиком». Она казалось нелепой именно в силу подчёркнутой идеологизированности её образа, лепить который, тем не менее, она совсем не мешала в силу «шестидесятничества» собственной генеалогии, этой беспомощной «идейности» системных улучшайзеров. А потому система и не стала её «выплёвывать», как впрочем, и других «диссидентов», пытавшихся вести с властью «идеологические дискуссии». Не идеи надо обсуждать, а интерес. Иначе ты превратишься в чей-то семейный бульдозер, он же медийный актор межсемейного потлача– самая что ни на есть физическая и демонстративная порча собственного имущества ровно по той же логике, как мошенники показательно ломают бомжам ноги, превращая их в профессиональных попрошаек.
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
ДИВЕРСИЯ В МЕТРО
Классика. Перевели стрелку в середине состава проезжающего поезда. Первый вагон въебошился в стенку, второй встал на дыбы и сложился пополам. А вы думаете Украина спокойно проглотит шизофренический кал кремлёвских кретинов?
Путин, ты тупой дурак.
↧
Шмитт рулит
Допускаю, что балканизация Украины весьма эффективна. Но, какие же сидят феерические долбоёбы в Кремле! Диверсию в метро, безусловно, устроили хохлы. Тут вам и «Славянский бульвар», «Парк Победы», «Киевская» и даже поезд «Русич». Коннотационно связано с битвой за Славянск, точнее за Славянский_Брэнд™ - именно после сдачи украинцам Славянска Стрелкова объявили «предателем». И здесь рулит оптика К. Шмитта, а не банальная конспирология. Донецк и Луганск – это уже совсем не то. Это Сталинск и Ворошиловград, это уже война за совсем иной брэнд. 
Это совсем другой Другой™, скажем так. Просто не забывайте, что мы живём в 21 веке, здесь иные войны и иная – нелинейная, «сетевая» логика.
Повторять про кремлёвских динозавров, законодательно запрещающих мат и безвредных бытовых фриков мы, конечно, не будем. Достаточно посмотреть на этого Никонова, Вечного_Депутата™. Типичный дегенерат, и он у них в аналитегах, адвокат Новороссии™, кто бы сомневался. Правильно, иначе воюем за сталена и тупого коневода ворошилова, желающих на то маловато будет, хотя сам Никонов внук квадратноголового «сиониста» Молотова, гы. И ничто другое, увы. Так что природа отдыхает и на внуках, изволите видеть.
Комменты здесь
Совсем неважно то, что произошло в метро «на самом деле». Важно то, что произошло «политически». А политически тупой путен позорно засветился в делёжке украины между европой и америцей. Причём Новой Европой и Старой Америкой, продолжающей сражаться за концептуальную Ялту™, хотя даже Лондон уже начал видеть новые реалии, и Камерону не удалось забаллотировать Юнкера. А что нам сказал Юнкер? «Украина должна быть частью ЕС».
Правильно, ровно в том виде, как и современная Югославия. А заплатит за всё до тошноты всем известный политический фрик-самовыдвиженец, он же Тупой Дзюдоист, кто ещё не понял.
И те, кто каждый день ездит на метро, например. Его Имущество, которое он просто теперь обязан попортить очередным актом системообразующего потлача.
Комменты здесь
картинко спизжено у lubimets_bogov
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
↧
UPD: Шмитт рулит
Допускаю, что балканизация Украины весьма эффективна. Но, какие же сидят феерические долбоёбы в Кремле! Диверсию в метро, безусловно, устроили хохлы. Тут вам и «Славянский бульвар», «Парк Победы», «Киевская» и даже поезд «Русич». Коннотационно связано с битвой за Славянск, точнее за Славянский_Брэнд™ - именно после сдачи украинцам Славянска Стрелкова объявили «предателем». И здесь рулит оптика К. Шмитта, а не банальная конспирология. Донецк и Луганск – это уже совсем не то. Это Сталинск и Ворошиловград, это уже война за совсем иной брэнд. Это совсем другой Другой™, скажем так. Просто не забывайте, что мы живём в 21 веке, здесь иные войны и иная – нелинейная, «сетевая» логика.
Повторять про кремлёвских динозавров, законодательно запрещающих мат и безвредных бытовых фриков мы, конечно, не будем. Достаточно посмотреть на этого Никонова, Вечного_Депутата™. Типичный дегенерат, и он у них в аналитегах, адвокат Новороссии™, кто бы сомневался. Правильно, иначе воюем за сталена и тупого коневода ворошилова, желающих на то маловато будет, хотя сам Никонов внук квадратноголового «сиониста» Молотова, гы. И ничто другое, увы. Так что природа отдыхает и на внуках, изволите видеть.
Комменты здесь
Совсем неважно то, что произошло в метро «на самом деле». Важно то, что произошло «политически». А политически тупой путен позорно засветился в делёжке украины между европой и америцей. Причём Новой Европой и Старой Америкой, продолжающей сражаться за концептуальную Ялту™, хотя даже Лондон уже начал видеть новые реалии, и Камерону не удалось забаллотировать Юнкера. А что нам сказал Юнкер? «Украина должна быть частью ЕС».
Правильно, ровно в том виде, как и современная Югославия. А заплатит за всё до тошноты всем известный политический фрик-самовыдвиженец, он же Тупой Дзюдоист, кто ещё не понял.
И те, кто каждый день ездит на метро, например. Его Имущество, которое он просто теперь обязан попортить очередным актом системообразующего потлача.
UPD:Как мы и предполагали, Cтрелочники™ задержаны. Это дорожный мастер службы пути ГУП "Московский метрополитен"Валерий Башкатов и помощник дорожного мастера Юрий Гордов.Стрелочный механизм смазали салом и закрепили 3-мм проволокой. Секретные агенты Киева. Путен истерически возмущщёнЪ. И ополченцы самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиксразу перешли в наступление в обоих регионах.
Да кто бы сомневался!
Комменты здесь
картинко спизжено у lubimets_bogov
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Боинг-с-фошыстами. На новом витке искромётного хохлосрача
Ойбля. Ну, Путин же прав! «Боинг сбили хохлы».А что, донецкие не хохлы что ли? Все их разговоры про «защиту русских» только подтверждают это. Просто потому, что не понятно, кого же они собрались защищать. Какие такие «русские»?
Ещё раз. Что произошло на Украине? Донецкие хохлы обосрались по полной программе и, чтобы отвести месть со стороны хохлов иного типа, запросили помощи своих московских земель из бывшей когда-то мощнейшей днепропетровской асабии, включавшей в себя как тираспольских, так и донецких. В обмен на Крым, – а как вы ещё хотите, за красивые глазки?
Откуда у них вооружение? Наивный же вопрос: главы донецких семей (она же местная украинская власть) тупо передали – под видом операции, кто бы сомневался, «бескровного захвата» – всё вооружение украинской армии, что находилось на их территории своим же бригадирам, они же полевые командиры т.н. «ополченцев». Могли попросить и у соседей, да, опять же, как грицца в личное пользование всякую мелочь по линии директорий родства и не иначе. Что делать России в Луганде? Ни-че-го!Поскольку Крым она уже получила от донецких прямо на блюдечке с голубой каёмочкой. Крым при делёжке начала 90-х перепал как раз донецким, кто ещё не в курсе.
Комменты здесь
Что ещё может сделать Россия? Во-первых, послать своего «контроллёра под прикрытием», чтобы понять, хотя бы, что там, в реальности происходит, ну и, наконец, чтобы донецкие не наебали. Ну, ещё пару-тройку грушных гандонов на их тупые залупы, которые, похоже, находятся под их собирательным кумполом вместо мозгов. Потому как люди с мозгами не могут так усердно дрочить на путена и видеть в нём Николая Угодника, абсолютно не догоняя, что путену пох не только их незалежная, но и всё у себя в Сраной, кроме, разумеется, сладких животиков маленьких постсоветских никит.
Ещё раз: Стрелков – контроллёр, кто ещё не понял. Путин такой смелый, поскольку имеет ништяки с Европы, кто ещё не понял. Никакой войны между Россией и Украиной нет, кто ещё не понял. Но имеет место банальный внутриноменклатурный хохлосрач самых настоящих степняков ордынцев, круглоголовых «казаков», они же половцы-номады старинной Хазарии и тем не менее, такие же хохлы, как и галичане с русскими. Само слово «русский» представляет собой т.н. субстантивированное прилагательное, заменившее «русина», то есть русского в единственным числе.
И если донецкие предали свою Родину и просто подарили соседям Крым, – причём тут Россия? И надо быть идиотом, чтобы отказаться от такого щедрого подарка, за который настоящие идиоты попросили пару грузовиков с гандонами. Кого вёз боинг, и почему тот летел через Украину? Шпионов-правосеков, парошутистов-биндеровцев, – кого ж ещё?
И вы ещё будете лить слёзы по убиенным фошыстам? Идите прочь!
Комменты здесь
картинко спизжено у 
slavenzka
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Боинг-с-фошыстами. На новом витке искромётного хохлосрача
Ойбля. Ну, Путин же прав! «Боинг сбили хохлы».А что, донецкие не хохлы что ли? Все их разговоры про «защиту русских» только подтверждают это. Просто потому, что не понятно, кого же они собрались защищать. Какие такие «русские»?
Ещё раз. Что произошло на Украине? Донецкие хохлы обосрались по полной программе и, чтобы отвести месть со стороны хохлов иного типа, запросили помощи своих московских земель из бывшей когда-то мощнейшей днепропетровской асабии, включавшей в себя как тираспольских, так и донецких. В обмен на Крым, – а как вы ещё хотите, за красивые глазки?
Откуда у них вооружение? Наивный же вопрос: главы донецких семей (она же местная украинская власть) тупо передали – под видом операции, кто бы сомневался, «бескровного захвата» – всё вооружение украинской армии, что находилось на их территории своим же бригадирам, они же полевые командиры т.н. «ополченцев». Могли попросить и у соседей, да, опять же, как грицца в личное пользование всякую мелочь по линии директорий родства и не иначе. Что делать России в Луганде? Ни-че-го!Поскольку Крым она уже получила от донецких прямо на блюдечке с голубой каёмочкой. Крым при делёжке начала 90-х перепал как раз донецким, кто ещё не в курсе.
Комменты здесь
Что ещё может сделать Россия? Во-первых, послать своего «контроллёра под прикрытием», чтобы понять, хотя бы, что там, в реальности происходит, ну и, наконец, чтобы донецкие не наебали. Ну, ещё пару-тройку грушных гандонов на их тупые залупы, которые, похоже, находятся под их собирательным кумполом вместо мозгов. Потому как люди с мозгами не могут так усердно дрочить на путена и видеть в нём Николая Угодника, абсолютно не догоняя, что путену пох не только их незалежная, но и всё у себя в Сраной, кроме, разумеется, сладких животиков маленьких постсоветских никит.
Ещё раз: Стрелков – контроллёр, кто ещё не понял. Путин такой смелый, поскольку имеет ништяки с Европы, кто ещё не понял. Никакой войны между Россией и Украиной нет, кто ещё не понял. Но имеет место банальный внутриноменклатурный хохлосрач самых настоящих степняков ордынцев, круглоголовых «казаков», они же половцы-номады старинной Хазарии и тем не менее, такие же хохлы, как и галичане с русскими. Само слово «русский» представляет собой т.н. субстантивированное прилагательное, заменившее «русина», то есть русского в единственным числе.
И если донецкие предали свою Родину и просто подарили соседям Крым, – причём тут Россия? И надо быть идиотом, чтобы отказаться от такого щедрого подарка, за который настоящие идиоты попросили пару грузовиков с гандонами. Кого вёз боинг, и почему тот летел через Украину? Шпионов-правосеков, парошутистов-биндеровцев, – кого ж ещё?
И вы ещё будете лить слёзы по убиенным фошыстам? Идите прочь!
Комменты здесь
картинко спизжено у slavenzka
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Боинг-с-фошыстами. На новом витке искромётного хохлосрача
Ойбля. Ну, Путин же прав! «Боинг сбили хохлы».А что, донецкие не хохлы что ли? Все их разговоры про «защиту русских» только подтверждают это. Просто потому, что не понятно, кого же они собрались защищать. Какие такие «русские»?
Ещё раз. Что произошло на Украине? Донецкие хохлы обосрались по полной программе и, чтобы отвести месть со стороны хохлов иного типа, запросили помощи своих московских земель из бывшей когда-то мощнейшей днепропетровской асабии, включавшей в себя как тираспольских, так и донецких. В обмен на Крым, – а как вы ещё хотите, за красивые глазки?
Откуда у них вооружение? Наивный же вопрос: главы донецких семей (она же местная украинская власть) тупо передали – под видом операции, кто бы сомневался, «бескровного захвата» – всё вооружение украинской армии, что находилось на их территории своим же бригадирам, они же полевые командиры т.н. «ополченцев». Могли попросить и у соседей, да, опять же, как грицца в личное пользование всякую мелочь по линии директорий родства и не иначе. Что делать России в Луганде? Ни-че-го!Поскольку Крым она уже получила от донецких прямо на блюдечке с голубой каёмочкой. Крым при делёжке начала 90-х перепал как раз донецким, кто ещё не в курсе.
Комменты здесь
Что ещё может сделать Россия? Во-первых, послать своего «контроллёра под прикрытием», чтобы понять, хотя бы, что там, в реальности происходит, ну и, наконец, чтобы донецкие не наебали. Ну, ещё пару-тройку грушных гандонов на их тупые залупы, которые, похоже, находятся под их собирательным кумполом вместо мозгов. Потому как люди с мозгами не могут так усердно дрочить на путена и видеть в нём Николая Угодника, абсолютно не догоняя, что путену пох не только их незалежная, но и всё у себя в Сраной, кроме, разумеется, сладких животиков маленьких постсоветских никит.
Ещё раз: Стрелков – контроллёр, кто ещё не понял. Путин такой смелый, поскольку имеет ништяки с Европы, кто ещё не понял. Никакой войны между Россией и Украиной нет, кто ещё не понял. Но имеет место банальный внутриноменклатурный хохлосрач самых настоящих степняков ордынцев, круглоголовых «казаков», они же половцы-номады старинной Хазарии и тем не менее, такие же хохлы, как и галичане с русскими. Само слово «русский» представляет собой т.н. субстантивированное прилагательное, заменившее «русина», то есть русского в единственным числе.
И если донецкие предали свою Родину и просто подарили соседям Крым, – причём тут Россия? И надо быть идиотом, чтобы отказаться от такого щедрого подарка, за который настоящие идиоты попросили пару грузовиков с гандонами. Кого вёз боинг, и почему тот летел через Украину? Шпионов-правосеков, парошутистов-биндеровцев, – кого ж ещё?
И вы ещё будете лить слёзы по убиенным фошыстам? Идите прочь!
Комменты здесь
картинко спизжено у slavenzka
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
↧
После 1991 года здесь всё вдруг стало «русским»
Борис Межуев
Сергей ЖАРИКОВ: «После 1991 года все вдруг стало «русским»!»
«Классический» русский рок доперестроечного времени не пережил крушения империи. К моменту окончательного «торжества демократии» тем людям, которые искали политической и культурной альтернативы сменившему свои знамена, но сохранившему свои позиции истеблишменту, нужно было находить новый язык протеста и новый стиль самовыражения.
И этот язык был вскоре найден.
На идеях национального возрождения (в особенности в резкой, боевой форме европейской «новой правой») казалось, всегда будет покоиться печать отверженности. И ни у кого в начале 1990-х не вызывало ни малейшего сомнения, что сторонники этих идей, публично выражающие им поддержку, в «приличном обществе» никогда не получат признания. По этой причине те, кто стал воссоздавать контркультуру после краха империи, могли без опасений обращаться к мифам, фигурам и концептам европейского национал-радикализма в самых разных его разновидностях и вариациях – ибо от спокойного и конформного существования в кругу «довольных и сытых» они навсегда были защищены стеной неизменно либерального общественного мнения...
Комменты здесь
О том парадоксальном повороте – от жажды демократических «перемен» к требованию «национального реванша», – который пережила русская контркультура в начале 1990-х, мы решили поговорить с одним из ее творцов, музыкантом группы «ДК», редактором журналов «Русский Рок» и «АТАКА»Сергеем Жариковым.
***
- В адрес участников русского рока начала 1980-х часто звучат упреки в участии в государственной катастрофе 1980-90-х. Как Вы считаете, справедливы ли эти обвинения?
- Здесь надо сразу же разобраться с терминами и избегать стереотипов. «Свой рок» в СССР сформировался к середине 1960-х в виде массового «бит-движения». Это официальное название. Эту приставку – «бит» – новому поколению музыкантов дали «старшие», игравшие джаз, «лабухи-дудари», с намеком, конечно же, на фразу журналиста Херба Кейна из San Francisco Chronicle, которую он произнес и опубликовал в 1958 году: «Битники находятся за пределами этого мира, как спутник (sputnik)». А потом появились Керуак и Гинсберг с крылатой фразой первого – «This is a beat generation». То есть, название на грани приличия и – может, поэтому, а может, по каким другим причинам, сама молодежь свою субкультуру называла по-другому – «роком». От себя могу добавить, что обожавшие джаз «стиляги» (твистуны-сёрфисты) тоже считались «битниками», а это, для правоверных «битломанов», извините, совсем другой компот, и отмежевание было просто необходимо. Короче, в начале 1960-х и СССР появилась своя, «советская» рок-музыка, а в Москве, в 1967 году уже был открыт первый официальный рок-клуб «КМ». Апофеозом советского рока стал легендарный Ереванский рок-фестиваль, который проводился ежегодно в Ереванском дворце спорта (!) с 1968 по 1972 годы.
Хочу подчеркнуть, что наша молодежь никого «не догоняла», и все у нас появлялось примерно в одно и то же время с Западом. И это естественно: русская культура – культура европейская.
Уже в начале 1970-х стало заметно, как рок-культура (как мажоритарная, массовая субкультура) начала сдавать свои позиции. Распад Битлз продемонстрировал ограниченность внутреннего ресурса рока, и туда хлынули так называемые «профессионалы», то есть буквально: «говорящие на языке большой культуры». А субкультура, по определению, не может говорить на «общекультурном» языке! Таким образом, до распада СССР оставалось аж целых 20 лет! Целое поколение, получается. Так что, обвинение «в соучастии в преступлении» явно не по адресу…
Что же было дальше? А дальше – очередная контркультурная реакция уже нового поколения молодежи на этот «профессиональный» и, как им казалось, фальшивый пафос. Ко второй половине 1970-х появились панки и сформировалась так называемая «Новая Волна» актуальной молодежной музыки, которая с классическим роком, конечно же, мало имела общего. Это надо понять раз и навсегда: по отношению к «New Wave» слово «рок» можно использовать лишь как псевдоним. Но в СССР и эта субкультура сформировалась в резонансе со всем миром. И здесь русские никого не «догоняли». А в некоторых стилевых сегментах «новой музыки» русские даже опередили т.н. Запад! Об этом много писали, повторяться не буду. Если сравнить Кафку с появившимся гораздо раньше Леонидом Андреевым, я думаю, будет понятно, о чем идет речь.
Но и эта диковинная «волна» растеряла весь свой драйв уже к концу 1980-х… «New Wave» по отношению к року – это то же самое, что романы Сорокина по отношению к Советскому Производственному Роману. В 80-е весь гуманизм и пацифизм рока был доведен «ньювейверами» до конца: носителями «новой волны», в основном, были оставшиеся, не охваченные цивилизацией маргиналы – секс-меньшинства, психопаты и перверты различных мастей, требовавшие институциализации своих «слабостей». Чего они, собственно, к концу 1980-х и добились. И драйв иссяк…
Вот тут-то и возникает интересный момент! Если внимательно проанализировать, например, окружение Ельцина на предмет перверсий, то результаты могут шокировать даже вполне спокойного человека! «Реформаторское» движение в стране было очень разнообразно и многолико, и стране, конечно же, как воздух нужна была тотальная модернизация Системы. Но… оказалось, что самой сплоченной и организованной была т.н. «голубая партия». Очень хороший образ привел в одной из своих статей покойный Иван Соколовский. «Обратите, внимание, — написал он, — как сценический имидж, если не сказать «художническое кредо», Бориса Моисеева схож с образами героев так называемого «советского рока» 80-х!».
Конечно же, СССР развалился по другим причинам. Классический системный кризис, обострившийся из-за катастрофического падения мировых цен на нефть. Но самой главной причиной краха, на мой взгляд, стала неспособность системы к самоорганизации, к самовосполнению, к самообновлению системных элементов. Глупо уповать на номенклатурную «вертикаль», когда мир строит сети…
Поэтому, на все претензии к русским музыкантам 80-х можно ответить так: они действовали по принципу «падающего – подтолкни». Транслировали (но не создавали!)мемы «матрицы очевидности» того времени. И, тем не менее, строго говоря, к року непосредственно, опять же, это не имеет никакого отношения. Рок был глубоко закопан панком за 15 лет «до революции». В целом же, «New Wave» стала сердцем т.н. «попсы».
- В какой мере эстетические расхождения, скажем, московской и питерской школ «русского рока» отражали идейные противоречия участников рок-движения?
- Все конфликты «отцов и детей» построены на способности последних выстроить и достаточно ясно артикулировать собственный контркультурный дискурс. То есть, по сути, каждое поколение молодежи вытаскивает и держит над головами свою собственную контркультурную (контр – по отношению к культуре, а то и субкультурам отцов) хоругвь, общий месседж, которых всегда один и тот же: «Мы – другие». В качестве материала для хоругви может использоваться что угодно, – и музыка, ведь, тоже, не всегда актуализировалась в этом качестве, надо еще слух, ха-ха, иметь. Жанровым ядром, фундаментом той или иной контркультуры, могли быть – как поэзия, так и кино, так и умение быть демонстративно респектабельным – стиль американских «плейбоев» конца 1940-х, например. Особенностью же отечественных субкультур (в частности, молодежной контркультуры, в контексте общей нашей темы) является их трэшевыйхарактер. Это – отдельный большой разговор, оставим его на потом.
Как «питерский рок», так и «московский рок» 80-х, строго говоря, повторяю, роком назвать нельзя. Питерская молодежная контркультура 80-х была однозначно трэшевой и представляла собой, оставшийся от т.н. «шестидесятников», second handс их «песнями у костра». Любопытно, что ленинградцы, за редкими исключениями, стеснялись трэша. Когда ленинградцы анализируют «рок», они говорят только о текстах, музыки для них, как будто, не существует вообще.
Их артефакты вполне вписывались в общие стилевые рамки мировой «волны» 1980-х, и это, действительно, было современно и актуально, но… в режиме, отнюдь не «аудио», но – «видео», который был весьма хорошо отлажен благодаря таким замечательным ленинградским художникам, как Котельников, Миллер, Новиков, Африка и т.д. Ленинградцы – экстраверты чистой воды, апеллировавшие к самой широкой публике. Хорошей иллюстрацией к этому будет взаимный и от того не менее красноречивый интерес друг к другу Б.Гребенщикова и чисто конкретно «попсового» Д.Боуи, например. Не случайна в данном контексте и другая история – про то, как москвич Кинчев поднял на уши весь Ленинград, тогда как в Москве он собирал – до прихода в «Алису» – несколько десятков человек: кредо Ленинградцев — даёшь современный модный попс!
В Москве же процветал концептуализм, и столичный снобизм не мог переварить, например, цоевские перлы про «наши сердца, которые ждут перемен» в качестве серьёзной духовной пищи. Для москвича Кремль – это очень близко, слова «ложь» и «власть» были синонимами, поэтому москвичей можно, иронически конечно, назвать людьми «с подмоченной вербальностью» – словам мало кто верил. Москвичей больше интересовали звук, новые музыкальныеидеи. Музыка московских групп более интровертивна, хотя московская контркультура 80-х была такой же трэшевой, как и Питере, с той лишь разницей, что она была не просто трэшевой, а трэшевой принципиально! Это была особая эстетика «отказа», ухода во внутреннюю эмиграцию, – недаром одна из московских групп так и называлась «Вежливый Отказ».
В Москве никто не верил ни в какие «перемены», никто не апеллировал к власти, все были заняты собой и устройством своего «звукового мира»: все, что было связано с Властью и Кремлем, казалось просто комичным… А кто считался серьезным? – это те, кто не мог попасть под подозрение в некомпетентности: Брайан Ино (с ним работали «Звуки Му»), Роберт Фрипп (Сучилин), Питер Гэбриэл (Инна Желанная), Пьер Булёз (Орлов, Трефан)… Великие герои музыкального арта, уже ушедшие, кстати, из классического рока, и вряд ли когда-либо ассоциировавшиеся с «новой волной». И любили москвичи в Питере только «родное» – Курехина, «Джунгли», «Сезон дождей»… Кредо Москвичей – даёшь настоящую альтернативу!
Это, немного искусственное, противостояние двух городов было очень полезным для обеих сторон. Но именно «питерская школа» отформатировала попсу 1990-х, подтвердив старый тезис о том, что историю делают поэты, а не музыканты. Но именно московская школа выдала такое количество ценных артефактов, которые надолго переживут все эти вчерашние и сегодняшние – наивные, но горячие дискуссии…
- Чем «русские хиппи» и «русские панки» отличались от своих западно-европейских и американских собратьев?
- По началу, в главном, ничем они, конечно, не отличались, да и появились они везде в одно и то же время. Но! Их трансформация очень любопытна. Хиппи пустили здесь очень глубокие корни, их философия нашла себе опору в лице позднего Толстого.Более того, идеи «русского национального возрождения» стали прорастать именно в этой среде. Не надо забывать, что классический рок – это именно их музыка! С этой музыкой они пришли в 80-е, а после хиппизм явно пошел на убыль. Это драйв «Аквариума».
С панком дело обстоит, как раз наоборот. В конце 70-х – начале 80-х в СССР панком увлекались единицы. Но на сегодняшний день панк превратился в самое мощное контркультурное движение!Относительно, конечно. Идеологически панки крайне беспомощны, весь их «экстремизм» замешан на паре «трах-бухло» или еще более глупой паре «фашизм-антифашизм», но их драйв может реально «цеплять». Тем не менее, на сегодняшний день музыка, как субкультурный язык, полностью утеряла актуальность, а потому всё это превратилось в миноритарность, маргинальную «клубность», хотя эти субкультуры и сохранили за собой сетевую структуру, благодаря чему, собственно, и выживают, несмотря ни на что.
- Когда, по Вашему мнению, начала проявляться национально-консервативная волна в рок-движении? Сохраняется ли она до сих пор и кто является в настоящее время ее выразителем?
- Во второй половине 1980-х мне собственно и пришла в голову идея именнорусскогорока. Восьмидесятники всё чаще стали копировать сами себя, все стало уже ясно, и для нового контркультурного дискурса необходимо было нащупать более свежую «область стрёма». Тогда, кстати, никто не говорил «русский рок», это не приветствовалось. Говорили именно «советский сок», который, на самом деле, уже к 1986-87 гг. растерял весь свой былой драйв. Плюс существовали эти, если кто помнит, забавные филармонические клоуны – «Арии», «Динамики», «Карнавалы» и пр.
Я опубликовал в журнале «Сдвиг» статью «Рок-н-ролл на Руси», а потом еще пару на ту же тему в журнале «Молодая гвардия», одна из которых называлась «Обретение Имени», где я играл со словом «рок», типа «судьба» и т.д. Все это было немного наивно, согласен, но драйв в этих статьях, по-моему, все-таки, был. Интересно, что и тогда Главлит не пропустил этот номер «Сдвига», в достаточно жесткой форме потребовав уничтожения тиража! Но это был просто класс! Однако в московской рок-лаборатории сидели тогда не очень далекие, тёмные люди, и они реально «испужались», вместо того, чтобы пиариться на запрете и идти до победного конца. Правда, тираж тогда не уничтожили, а спрятали «до лучших времён».
Еще раз хочу повторить тем, кто забыл: это мы сейчас спокойно говорим везде «русский», а тогда это воспрещалось на полном серьёзе. Валера Ярушин из «Ариэля» в своей книге цитирует даже какое-то постановление Черненко от 1984 года, требующее исключить из оборота в прессе слово «русский». А знаете, что напрягло Главлит? – Фраза «Сергиев Посад (бывш. Загорск)»! Специально и значительно позже (эка их не отпускало аж несколько лет!) заказали тогда в типографии вкладыш, где было написано: «Замеченная опечатка. Вместо «Сергиев Посад (бывш. Загорск)» читать: «Загорск (бывш. Сергиев Посад)». Ну не прикол?!
Я был просто одержим идеей Русского рока, который противопоставлял всей этой педерастической советской «новой волне». Много общался с разными музыкантами, но больше всего с Димой Ревякиным, Иваном Соколовским, Сергеем Курехиным, Костей Кинчевым, Юрием Орловым, Андреем Летягиным, Сашей Белоносовым, Лешей Вишней, чуть позже – с Ромой Неумоевым и Игорем Летовым (возил их к Проханову и Бондаренко в «День»), старший брат которого, Сергейбыл в составе «ДК». А с Башлачёвым я встречался регулярно, он каждый раз привозил на показ свои новые песни.
Да, это я его грузил «Россией» и придумал для него «Третью столицу». А потом кто-то из моих доброжелателей подкинул альбом ДК «Пожар в Мавзолее»Игорю Талькову, работавшему тогда у Тухманова. У Тухманова мы постоянно брали его знаменитый четырехдорожечный Sony, на который был записан, как утверждают знатоки, не только супербестселлер 70-х «По волнам моей памяти», но и добрая половина подпольного московского рока! (Перед отъездом Тухманова в Германию мы этот маг выкупили.)
После 1991 года дышать стало намного легче. Все стало вдруг «русским». После 1991 года вещи можно было называть своими именами.Разрешили. С Володей Марочкиным при поддержке «Ночных Волков» мы стали издавать журнал «Русский Рок». Но вот, что хочу сказать: я бы не назвал этот проект «национально-консервативным», скорее он был «национал-радикальным». И чем больше разрабатывалась «концепция», тем дальше становилось ясно: в рамках старого дискурса находиться больше невозможно.
Среди музыкантов, за редкими исключениями, проект не резонировал, увы – к началу 90-х всё, что ещё как-то можно было с натяжкой назвать «роком», исчезло – рок в стране умер окончательно, и все хотели просто «попсовать». Ведь разрешили все «слабости», и можно было срубить бабла на былой славе – что в этом плохого? Но для себя я уже чётко понял: пора выходить как за рамки «рока» (как его ни понимай), так и за рамки музыки вообще! «Область стрёма» нуждалась в еще более ясном дискурсе, и «русский рок» потребовал срочного апдейта. И я стал издавать журнал «АТАКА», на базе которого пытался выступить с национальным, доселе невиданным (да-да!), контркультурным Текстом.
Напомню, что московские мозги не оппонируют, они строят Альтернативу: журнал «АТАКА»издавался как приложение к журналу «Русский Рок». Музыканты любили и уважали этот журнал, но… считали его концептуалистским продолжением проекта «ДК», т.е. «не своим». Своим тогда для всех был журнал «Отдохни!» или что-то типа этого. А журнал «АТАКА», спустя пару лет, вошел в обойму «Европейской Синергии», пользовался большим успехом у спецслужб (не только российских!) и существовал, в основном, за счет подписчиков, – а ими были, помимо «узлов» Синергетической Сети «новых европейских правых», университеты в США, Израиле, штаб-квартира НАТО, редакции журналов подобной направленности (коллеги, так сказать) и т.д. Потом здесь против меня запустили интригу, оказалось, что чиновников напрягал именно контркультурный (что вполне естественно!) вектор издания, ну и т.д. То есть все как обычно. Дураков в стране и без дорог всегда хватало.
Что в результате? НИЧЕГО! Люди, которые подсоединились к узлу с меткой «атака», от музыки оказались очень и очень далекими… А новое поколение, «Поколение 90-х» поднимало уже свою «электронную» хоругвь, и все перепевы наших песнюшек справедливо назвало «говнороком». В музыке 80-х, наверное, было слишком мало синусоид, и она была, скорее горькой, чем кислой. А в формате мр3 этого уже и не разобрать.
- Оказало ли участие в русском рок-движении 1970-80-ых годов влияние на Вашу политическую активность 1990-х?
- Не было никакой активности. Гебисты мне предложили сделку, на которую я согласился просто за отсутствием выбора: они отчитываются перед Партией, что профилактическая работа проведена, и «антисоветской группы ДК» больше не существует (у меня появились сплошь и рядом какие-то новые друзья, и я как-то вдруг оказался в этой тусовке вокруг тогдашнего Верховного Совета) и статью 190-1, которую их заставили на меня завести, они закрывают «за отсутствием события». В общем, что-что, а проводить «активные мероприятия» они умеют. В общем, «группы ДК быть не должно»? – Ну и не надо! Назовем ее как-нибудь по-другому…
У Жириновского мне и пригодился опыт «рок-музыканта». Я был его имиджмейкером. В одном из номеров тогдашнего журнала «Коммерсант-Власть» я подробно описывал наши методы. Статья называлась «С интеллигенцией мы никогда не считались». Наверное, впервые в истории страны мы раскручивали политика методами «шоу-бизнеса». Да, эта «ночь длинных ножей для демократов» в декабре 1993-го – и на моей совести. Жириновский получил тогда столько депутатских мест, что у него не было такого количества партийцев, чтобы заполнить их! Депутатские мандаты тогда получили уборщицы, шоферы и все родственники вождя…
Помню, спецура меня тогда отловила и поставила ультиматум: «Ты чего охренел? Жириновский ведь президентом может стать! Ты о стране подумал?! Ты чё обалдел, он же ненормальный! Сам его раскрутил – сам его и обратно теперь закручивай!». Я им в ответ: «Я вам какие-то обязательства давал? Я деньги у вас брал? Нет? До свидания». В общем, базар гнилой, но по понятиям – слава богу, остался жив. Но я всё, конечно, понял и не долго думая, свалил оттуда, где более или менее приличными людьми были несколько «яблочников» и несколько «капеерефовцев». И, когда эти депутататы принимают какие-то «законы», всегда хочется сказать: «Врачу – излечись сам». Самые грязные и отпетые панки – просто святые по сравнению с обитателями этой помойной Думы…
- Существует мнение, что рок как протестное политическое движение возродится лишь в случае возвращения тоталитаризма. Согласны ли Вы с этим утверждением?
- Рок никогда не возродится. Рок умер безвозвратно. То, что сейчас существует под данным псевдонимом, это обыкновенная ностальгия клубного масштаба. Или маркетинговый ход современного шоу-бизнеса. Субкультуры, как правило, не возрождаются.
К этому добавлю следующее: рок, – что его вторая «пост-панк-волна», что этот клубный «нео-пост-рок» более позднего времени, – стал уделом не очень, мягко говоря, свободных людей, эпигонов. Механизм прост: условно говоря, «взрослые» манифестируют конвенциональную культуру. Их дети конструируют свой контркультурный дискурс, чтобы показать «взрослым», что они – другие. Это классический закон «отцов и детей», об этом ещё Тургенев писал.Однако нельзя не заметить, что в этом движении цивилизации к пределу абсолютной доступности информации новые поколения будут обладать большей свободой, чем предыдущие, а потому язык их месседжа будет более ясным и более простым, это очевидно. Язык «старых» субкультур на каждом поколенческом «градусе» молодыми будет восприниматься, как слишком сложный, будет постоянно казаться невнятным, т.е. неактуальным для них. Грубо говоря, свободному человеку в «кинетическом» смысле не нужны – ни рок, ни панк, ни новая-новая и еще раз новая волна. Оставшиеся от субкультур артефакты, он назовёт «наследием», «классикой», «нашим всё» и будет их тщательно хранить, на досуге подтверждая или опровергая, связанные с ними, те или иные мифы. Но лишь на досуге.
Иначе, при движении вспять – к видимому «порядку», заново воспроизводя «тоталитарную» матрицу – не факт, что информация снова станет недоступной системному аутсайдеру, и тогда мы получим то, что уже называют словом «хакерство». Действительно, «тоталитаризм» обладает очень жестким языком, его культура подчёркнуто псевдоконвенциональна. А это значит, что любая контркультура по отношению к тоталитарной будет необыкновенномощной по драйву. А что может быть мощным по драйву и простейшим по языку? – Прямое действие.
Те, кто мечтает до предела зажать гайки и думает, что их оппонентами будут закомплексованные «русские рокеры» старого разлива, глубоко и опасно заблуждаются. Увы, никакого рока больше не будет. Мiр постоянно структурируется и всё больше напоминает сеть, где перенапряжение в одном локальном месте чревато обыкновенным разрывом, и тогда нашим тотализаторам уже некогда будет «вставать с колен», и величайшим счастьем будет казаться одна лишь маленькая возможность. Перевернуться на другой бок.
«АПН», © июнь 2006 г.
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
После 1991 года здесь всё вдруг стало «русским»
Борис Межуев
Сергей ЖАРИКОВ: «После 1991 года все вдруг стало «русским»!»
«Классический» русский рок доперестроечного времени не пережил крушения империи. К моменту окончательного «торжества демократии» тем людям, которые искали политической и культурной альтернативы сменившему свои знамена, но сохранившему свои позиции истеблишменту, нужно было находить новый язык протеста и новый стиль самовыражения.
И этот язык был вскоре найден.
На идеях национального возрождения (в особенности в резкой, боевой форме европейской «новой правой») казалось, всегда будет покоиться печать отверженности. И ни у кого в начале 1990-х не вызывало ни малейшего сомнения, что сторонники этих идей, публично выражающие им поддержку, в «приличном обществе» никогда не получат признания. По этой причине те, кто стал воссоздавать контркультуру после краха империи, могли без опасений обращаться к мифам, фигурам и концептам европейского национал-радикализма в самых разных его разновидностях и вариациях – ибо от спокойного и конформного существования в кругу «довольных и сытых» они навсегда были защищены стеной неизменно либерального общественного мнения...
Комменты здесь
О том парадоксальном повороте – от жажды демократических «перемен» к требованию «национального реванша», – который пережила русская контркультура в начале 1990-х, мы решили поговорить с одним из ее творцов, музыкантом группы «ДК», редактором журналов «Русский Рок» и «АТАКА»Сергеем Жариковым.
***
- В адрес участников русского рока начала 1980-х часто звучат упреки в участии в государственной катастрофе 1980-90-х. Как Вы считаете, справедливы ли эти обвинения?
- Здесь надо сразу же разобраться с терминами и избегать стереотипов. «Свой рок» в СССР сформировался к середине 1960-х в виде массового «бит-движения». Это официальное название. Эту приставку – «бит» – новому поколению музыкантов дали «старшие», игравшие джаз, «лабухи-дудари», с намеком, конечно же, на фразу журналиста Херба Кейна из San Francisco Chronicle, которую он произнес и опубликовал в 1958 году: «Битники находятся за пределами этого мира, как спутник (sputnik)». А потом появились Керуак и Гинсберг с крылатой фразой первого – «This is a beat generation». То есть, название на грани приличия и – может, поэтому, а может, по каким другим причинам, сама молодежь свою субкультуру называла по-другому – «роком». От себя могу добавить, что обожавшие джаз «стиляги» (твистуны-сёрфисты) тоже считались «битниками», а это, для правоверных «битломанов», извините, совсем другой компот, и отмежевание было просто необходимо. Короче, в начале 1960-х и СССР появилась своя, «советская» рок-музыка, а в Москве, в 1967 году уже был открыт первый официальный рок-клуб «КМ». Апофеозом советского рока стал легендарный Ереванский рок-фестиваль, который проводился ежегодно в Ереванском дворце спорта (!) с 1968 по 1972 годы.
Хочу подчеркнуть, что наша молодежь никого «не догоняла», и все у нас появлялось примерно в одно и то же время с Западом. И это естественно: русская культура – культура европейская.
Уже в начале 1970-х стало заметно, как рок-культура (как мажоритарная, массовая субкультура) начала сдавать свои позиции. Распад Битлз продемонстрировал ограниченность внутреннего ресурса рока, и туда хлынули так называемые «профессионалы», то есть буквально: «говорящие на языке большой культуры». А субкультура, по определению, не может говорить на «общекультурном» языке! Таким образом, до распада СССР оставалось аж целых 20 лет! Целое поколение, получается. Так что, обвинение «в соучастии в преступлении» явно не по адресу…
Что же было дальше? А дальше – очередная контркультурная реакция уже нового поколения молодежи на этот «профессиональный» и, как им казалось, фальшивый пафос. Ко второй половине 1970-х появились панки и сформировалась так называемая «Новая Волна» актуальной молодежной музыки, которая с классическим роком, конечно же, мало имела общего. Это надо понять раз и навсегда: по отношению к «New Wave» слово «рок» можно использовать лишь как псевдоним. Но в СССР и эта субкультура сформировалась в резонансе со всем миром. И здесь русские никого не «догоняли». А в некоторых стилевых сегментах «новой музыки» русские даже опередили т.н. Запад! Об этом много писали, повторяться не буду. Если сравнить Кафку с появившимся гораздо раньше Леонидом Андреевым, я думаю, будет понятно, о чем идет речь.
Но и эта диковинная «волна» растеряла весь свой драйв уже к концу 1980-х… «New Wave» по отношению к року – это то же самое, что романы Сорокина по отношению к Советскому Производственному Роману. В 80-е весь гуманизм и пацифизм рока был доведен «ньювейверами» до конца: носителями «новой волны», в основном, были оставшиеся, не охваченные цивилизацией маргиналы – секс-меньшинства, психопаты и перверты различных мастей, требовавшие институциализации своих «слабостей». Чего они, собственно, к концу 1980-х и добились. И драйв иссяк…
Вот тут-то и возникает интересный момент! Если внимательно проанализировать, например, окружение Ельцина на предмет перверсий, то результаты могут шокировать даже вполне спокойного человека! «Реформаторское» движение в стране было очень разнообразно и многолико, и стране, конечно же, как воздух нужна была тотальная модернизация Системы. Но… оказалось, что самой сплоченной и организованной была т.н. «голубая партия». Очень хороший образ привел в одной из своих статей покойный Иван Соколовский. «Обратите, внимание, — написал он, — как сценический имидж, если не сказать «художническое кредо», Бориса Моисеева схож с образами героев так называемого «советского рока» 80-х!».
Конечно же, СССР развалился по другим причинам. Классический системный кризис, обострившийся из-за катастрофического падения мировых цен на нефть. Но самой главной причиной краха, на мой взгляд, стала неспособность системы к самоорганизации, к самовосполнению, к самообновлению системных элементов. Глупо уповать на номенклатурную «вертикаль», когда мир строит сети…
Поэтому, на все претензии к русским музыкантам 80-х можно ответить так: они действовали по принципу «падающего – подтолкни». Транслировали (но не создавали!)мемы «матрицы очевидности» того времени. И, тем не менее, строго говоря, к року непосредственно, опять же, это не имеет никакого отношения. Рок был глубоко закопан панком за 15 лет «до революции». В целом же, «New Wave» стала сердцем т.н. «попсы».
- В какой мере эстетические расхождения, скажем, московской и питерской школ «русского рока» отражали идейные противоречия участников рок-движения?
- Все конфликты «отцов и детей» построены на способности последних выстроить и достаточно ясно артикулировать собственный контркультурный дискурс. То есть, по сути, каждое поколение молодежи вытаскивает и держит над головами свою собственную контркультурную (контр – по отношению к культуре, а то и субкультурам отцов) хоругвь, общий месседж, которых всегда один и тот же: «Мы – другие». В качестве материала для хоругви может использоваться что угодно, – и музыка, ведь, тоже, не всегда актуализировалась в этом качестве, надо еще слух, ха-ха, иметь. Жанровым ядром, фундаментом той или иной контркультуры, могли быть – как поэзия, так и кино, так и умение быть демонстративно респектабельным – стиль американских «плейбоев» конца 1940-х, например. Особенностью же отечественных субкультур (в частности, молодежной контркультуры, в контексте общей нашей темы) является их трэшевыйхарактер. Это – отдельный большой разговор, оставим его на потом.
Как «питерский рок», так и «московский рок» 80-х, строго говоря, повторяю, роком назвать нельзя. Питерская молодежная контркультура 80-х была однозначно трэшевой и представляла собой, оставшийся от т.н. «шестидесятников», second handс их «песнями у костра». Любопытно, что ленинградцы, за редкими исключениями, стеснялись трэша. Когда ленинградцы анализируют «рок», они говорят только о текстах, музыки для них, как будто, не существует вообще.
Их артефакты вполне вписывались в общие стилевые рамки мировой «волны» 1980-х, и это, действительно, было современно и актуально, но… в режиме, отнюдь не «аудио», но – «видео», который был весьма хорошо отлажен благодаря таким замечательным ленинградским художникам, как Котельников, Миллер, Новиков, Африка и т.д. Ленинградцы – экстраверты чистой воды, апеллировавшие к самой широкой публике. Хорошей иллюстрацией к этому будет взаимный и от того не менее красноречивый интерес друг к другу Б.Гребенщикова и чисто конкретно «попсового» Д.Боуи, например. Не случайна в данном контексте и другая история – про то, как москвич Кинчев поднял на уши весь Ленинград, тогда как в Москве он собирал – до прихода в «Алису» – несколько десятков человек: кредо Ленинградцев — даёшь современный модный попс!
В Москве же процветал концептуализм, и столичный снобизм не мог переварить, например, цоевские перлы про «наши сердца, которые ждут перемен» в качестве серьёзной духовной пищи. Для москвича Кремль – это очень близко, слова «ложь» и «власть» были синонимами, поэтому москвичей можно, иронически конечно, назвать людьми «с подмоченной вербальностью» – словам мало кто верил. Москвичей больше интересовали звук, новые музыкальныеидеи. Музыка московских групп более интровертивна, хотя московская контркультура 80-х была такой же трэшевой, как и Питере, с той лишь разницей, что она была не просто трэшевой, а трэшевой принципиально! Это была особая эстетика «отказа», ухода во внутреннюю эмиграцию, – недаром одна из московских групп так и называлась «Вежливый Отказ».
В Москве никто не верил ни в какие «перемены», никто не апеллировал к власти, все были заняты собой и устройством своего «звукового мира»: все, что было связано с Властью и Кремлем, казалось просто комичным… А кто считался серьезным? – это те, кто не мог попасть под подозрение в некомпетентности: Брайан Ино (с ним работали «Звуки Му»), Роберт Фрипп (Сучилин), Питер Гэбриэл (Инна Желанная), Пьер Булёз (Орлов, Трефан)… Великие герои музыкального арта, уже ушедшие, кстати, из классического рока, и вряд ли когда-либо ассоциировавшиеся с «новой волной». И любили москвичи в Питере только «родное» – Курехина, «Джунгли», «Сезон дождей»… Кредо Москвичей – даёшь настоящую альтернативу!
Это, немного искусственное, противостояние двух городов было очень полезным для обеих сторон. Но именно «питерская школа» отформатировала попсу 1990-х, подтвердив старый тезис о том, что историю делают поэты, а не музыканты. Но именно московская школа выдала такое количество ценных артефактов, которые надолго переживут все эти вчерашние и сегодняшние – наивные, но горячие дискуссии…
- Чем «русские хиппи» и «русские панки» отличались от своих западно-европейских и американских собратьев?
- По началу, в главном, ничем они, конечно, не отличались, да и появились они везде в одно и то же время. Но! Их трансформация очень любопытна. Хиппи пустили здесь очень глубокие корни, их философия нашла себе опору в лице позднего Толстого.Более того, идеи «русского национального возрождения» стали прорастать именно в этой среде. Не надо забывать, что классический рок – это именно их музыка! С этой музыкой они пришли в 80-е, а после хиппизм явно пошел на убыль. Это драйв «Аквариума».
С панком дело обстоит, как раз наоборот. В конце 70-х – начале 80-х в СССР панком увлекались единицы. Но на сегодняшний день панк превратился в самое мощное контркультурное движение!Относительно, конечно. Идеологически панки крайне беспомощны, весь их «экстремизм» замешан на паре «трах-бухло» или еще более глупой паре «фашизм-антифашизм», но их драйв может реально «цеплять». Тем не менее, на сегодняшний день музыка, как субкультурный язык, полностью утеряла актуальность, а потому всё это превратилось в миноритарность, маргинальную «клубность», хотя эти субкультуры и сохранили за собой сетевую структуру, благодаря чему, собственно, и выживают, несмотря ни на что.
- Когда, по Вашему мнению, начала проявляться национально-консервативная волна в рок-движении? Сохраняется ли она до сих пор и кто является в настоящее время ее выразителем?
- Во второй половине 1980-х мне собственно и пришла в голову идея именнорусскогорока. Восьмидесятники всё чаще стали копировать сами себя, все стало уже ясно, и для нового контркультурного дискурса необходимо было нащупать более свежую «область стрёма». Тогда, кстати, никто не говорил «русский рок», это не приветствовалось. Говорили именно «советский сок», который, на самом деле, уже к 1986-87 гг. растерял весь свой былой драйв. Плюс существовали эти, если кто помнит, забавные филармонические клоуны – «Арии», «Динамики», «Карнавалы» и пр.
Я опубликовал в журнале «Сдвиг» статью «Рок-н-ролл на Руси», а потом еще пару на ту же тему в журнале «Молодая гвардия», одна из которых называлась «Обретение Имени», где я играл со словом «рок», типа «судьба» и т.д. Все это было немного наивно, согласен, но драйв в этих статьях, по-моему, все-таки, был. Интересно, что и тогда Главлит не пропустил этот номер «Сдвига», в достаточно жесткой форме потребовав уничтожения тиража! Но это был просто класс! Однако в московской рок-лаборатории сидели тогда не очень далекие, тёмные люди, и они реально «испужались», вместо того, чтобы пиариться на запрете и идти до победного конца. Правда, тираж тогда не уничтожили, а спрятали «до лучших времён».
Еще раз хочу повторить тем, кто забыл: это мы сейчас спокойно говорим везде «русский», а тогда это воспрещалось на полном серьёзе. Валера Ярушин из «Ариэля» в своей книге цитирует даже какое-то постановление Черненко от 1984 года, требующее исключить из оборота в прессе слово «русский». А знаете, что напрягло Главлит? – Фраза «Сергиев Посад (бывш. Загорск)»! Специально и значительно позже (эка их не отпускало аж несколько лет!) заказали тогда в типографии вкладыш, где было написано: «Замеченная опечатка. Вместо «Сергиев Посад (бывш. Загорск)» читать: «Загорск (бывш. Сергиев Посад)». Ну не прикол?!
Я был просто одержим идеей Русского рока, который противопоставлял всей этой педерастической советской «новой волне». Много общался с разными музыкантами, но больше всего с Димой Ревякиным, Иваном Соколовским, Сергеем Курехиным, Костей Кинчевым, Юрием Орловым, Андреем Летягиным, Сашей Белоносовым, Лешей Вишней, чуть позже – с Ромой Неумоевым и Игорем Летовым (возил их к Проханову и Бондаренко в «День»), старший брат которого, Сергейбыл в составе «ДК». А с Башлачёвым я встречался регулярно, он каждый раз привозил на показ свои новые песни.
Да, это я его грузил «Россией» и придумал для него «Третью столицу». А потом кто-то из моих доброжелателей подкинул альбом ДК «Пожар в Мавзолее»Игорю Талькову, работавшему тогда у Тухманова. У Тухманова мы постоянно брали его знаменитый четырехдорожечный Sony, на который был записан, как утверждают знатоки, не только супербестселлер 70-х «По волнам моей памяти», но и добрая половина подпольного московского рока! (Перед отъездом Тухманова в Германию мы этот маг выкупили.)
После 1991 года дышать стало намного легче. Все стало вдруг «русским». После 1991 года вещи можно было называть своими именами.Разрешили. С Володей Марочкиным при поддержке «Ночных Волков» мы стали издавать журнал «Русский Рок». Но вот, что хочу сказать: я бы не назвал этот проект «национально-консервативным», скорее он был «национал-радикальным». И чем больше разрабатывалась «концепция», тем дальше становилось ясно: в рамках старого дискурса находиться больше невозможно.
Среди музыкантов, за редкими исключениями, проект не резонировал, увы – к началу 90-х всё, что ещё как-то можно было с натяжкой назвать «роком», исчезло – рок в стране умер окончательно, и все хотели просто «попсовать». Ведь разрешили все «слабости», и можно было срубить бабла на былой славе – что в этом плохого? Но для себя я уже чётко понял: пора выходить как за рамки «рока» (как его ни понимай), так и за рамки музыки вообще! «Область стрёма» нуждалась в еще более ясном дискурсе, и «русский рок» потребовал срочного апдейта. И я стал издавать журнал «АТАКА», на базе которого пытался выступить с национальным, доселе невиданным (да-да!), контркультурным Текстом.
Напомню, что московские мозги не оппонируют, они строят Альтернативу: журнал «АТАКА»издавался как приложение к журналу «Русский Рок». Музыканты любили и уважали этот журнал, но… считали его концептуалистским продолжением проекта «ДК», т.е. «не своим». Своим тогда для всех был журнал «Отдохни!» или что-то типа этого. А журнал «АТАКА», спустя пару лет, вошел в обойму «Европейской Синергии», пользовался большим успехом у спецслужб (не только российских!) и существовал, в основном, за счет подписчиков, – а ими были, помимо «узлов» Синергетической Сети «новых европейских правых», университеты в США, Израиле, штаб-квартира НАТО, редакции журналов подобной направленности (коллеги, так сказать) и т.д. Потом здесь против меня запустили интригу, оказалось, что чиновников напрягал именно контркультурный (что вполне естественно!) вектор издания, ну и т.д. То есть все как обычно. Дураков в стране и без дорог всегда хватало.
Что в результате? НИЧЕГО! Люди, которые подсоединились к узлу с меткой «атака», от музыки оказались очень и очень далекими… А новое поколение, «Поколение 90-х» поднимало уже свою «электронную» хоругвь, и все перепевы наших песнюшек справедливо назвало «говнороком». В музыке 80-х, наверное, было слишком мало синусоид, и она была, скорее горькой, чем кислой. А в формате мр3 этого уже и не разобрать.
- Оказало ли участие в русском рок-движении 1970-80-ых годов влияние на Вашу политическую активность 1990-х?
- Не было никакой активности. Гебисты мне предложили сделку, на которую я согласился просто за отсутствием выбора: они отчитываются перед Партией, что профилактическая работа проведена, и «антисоветской группы ДК» больше не существует (у меня появились сплошь и рядом какие-то новые друзья, и я как-то вдруг оказался в этой тусовке вокруг тогдашнего Верховного Совета) и статью 190-1, которую их заставили на меня завести, они закрывают «за отсутствием события». В общем, что-что, а проводить «активные мероприятия» они умеют. В общем, «группы ДК быть не должно»? – Ну и не надо! Назовем ее как-нибудь по-другому…
У Жириновского мне и пригодился опыт «рок-музыканта». Я был его имиджмейкером. В одном из номеров тогдашнего журнала «Коммерсант-Власть» я подробно описывал наши методы. Статья называлась «С интеллигенцией мы никогда не считались». Наверное, впервые в истории страны мы раскручивали политика методами «шоу-бизнеса». Да, эта «ночь длинных ножей для демократов» в декабре 1993-го – и на моей совести. Жириновский получил тогда столько депутатских мест, что у него не было такого количества партийцев, чтобы заполнить их! Депутатские мандаты тогда получили уборщицы, шоферы и все родственники вождя…
Помню, спецура меня тогда отловила и поставила ультиматум: «Ты чего охренел? Жириновский ведь президентом может стать! Ты о стране подумал?! Ты чё обалдел, он же ненормальный! Сам его раскрутил – сам его и обратно теперь закручивай!». Я им в ответ: «Я вам какие-то обязательства давал? Я деньги у вас брал? Нет? До свидания». В общем, базар гнилой, но по понятиям – слава богу, остался жив. Но я всё, конечно, понял и не долго думая, свалил оттуда, где более или менее приличными людьми были несколько «яблочников» и несколько «капеерефовцев». И, когда эти депутататы принимают какие-то «законы», всегда хочется сказать: «Врачу – излечись сам». Самые грязные и отпетые панки – просто святые по сравнению с обитателями этой помойной Думы…
- Существует мнение, что рок как протестное политическое движение возродится лишь в случае возвращения тоталитаризма. Согласны ли Вы с этим утверждением?
- Рок никогда не возродится. Рок умер безвозвратно. То, что сейчас существует под данным псевдонимом, это обыкновенная ностальгия клубного масштаба. Или маркетинговый ход современного шоу-бизнеса. Субкультуры, как правило, не возрождаются.
К этому добавлю следующее: рок, – что его вторая «пост-панк-волна», что этот клубный «нео-пост-рок» более позднего времени, – стал уделом не очень, мягко говоря, свободных людей, эпигонов. Механизм прост: условно говоря, «взрослые» манифестируют конвенциональную культуру. Их дети конструируют свой контркультурный дискурс, чтобы показать «взрослым», что они – другие. Это классический закон «отцов и детей», об этом ещё Тургенев писал.Однако нельзя не заметить, что в этом движении цивилизации к пределу абсолютной доступности информации новые поколения будут обладать большей свободой, чем предыдущие, а потому язык их месседжа будет более ясным и более простым, это очевидно. Язык «старых» субкультур на каждом поколенческом «градусе» молодыми будет восприниматься, как слишком сложный, будет постоянно казаться невнятным, т.е. неактуальным для них. Грубо говоря, свободному человеку в «кинетическом» смысле не нужны – ни рок, ни панк, ни новая-новая и еще раз новая волна. Оставшиеся от субкультур артефакты, он назовёт «наследием», «классикой», «нашим всё» и будет их тщательно хранить, на досуге подтверждая или опровергая, связанные с ними, те или иные мифы. Но лишь на досуге.
Иначе, при движении вспять – к видимому «порядку», заново воспроизводя «тоталитарную» матрицу – не факт, что информация снова станет недоступной системному аутсайдеру, и тогда мы получим то, что уже называют словом «хакерство». Действительно, «тоталитаризм» обладает очень жестким языком, его культура подчёркнуто псевдоконвенциональна. А это значит, что любая контркультура по отношению к тоталитарной будет необыкновенномощной по драйву. А что может быть мощным по драйву и простейшим по языку? – Прямое действие.
Те, кто мечтает до предела зажать гайки и думает, что их оппонентами будут закомплексованные «русские рокеры» старого разлива, глубоко и опасно заблуждаются. Увы, никакого рока больше не будет. Мiр постоянно структурируется и всё больше напоминает сеть, где перенапряжение в одном локальном месте чревато обыкновенным разрывом, и тогда нашим тотализаторам уже некогда будет «вставать с колен», и величайшим счастьем будет казаться одна лишь маленькая возможность. Перевернуться на другой бок.
«АПН», © июнь 2006 г.
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв» - 1
Сергей Жариков
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв»?
(начало)
Ничего не возникает на пустом месте. Это – с одной стороны. Так говорят аналитики и те, кто не думает о душе. А вот люди религиозные говорят иначе: «свято место пусто не бывает». То есть пустых мест, в принципе нет: что выросло – то выросло. С этим, следовательно, согласны – те и те. Космос непрерывен, но человек постоянно решает проблему собственной идентичности, и не может ее решить, не разбив непрерывное на части, то есть, перейдя к дискретности. Это метод человека. То есть одинаковое не может существовать более чем в единственном числе: «яблоко от яблони».
К вопросу о яблоках: дети от отцов недалеко падают. Однако ж, расстояние, всё же, имеется – в отличии одного выросшего от другого выросшего как раз и состоит «межпоколенческая разница»: дважды два четыре или чуть больше четырёх. Главное, значит, не вырастить, а правильно назвать. Если этого не делать – имя придёт само; «анонимными» поколениями, поэтому, можно назвать лишь те, кто сознательно решил раствориться в чужих именах. А это означает, что – онтологически – такого поколения не существует, – его нет, и никогда не было.
Комменты здесь
Вот почему лишена смысла расхожая фраза на предмет того, что «у каждого поколения, типа, свой рокенрол»: если у «одних был рокенролл», то он у них, увы, так и останется навсегда: второго «одинакового» получиться не может. Одинаковое, таким образом, оригинально, и у каждого оно своё. «Моё – это моё, а твоё – будем говорить», неосторожно высказался Ходор и тут же сел в тюрьму. Мы же поступим наоборот и поговорим «о моём» – повернем время вспять. Для чего? Чтобы вернуться в сегодня. По крайней мере, за это еще никого не сажали…
Известный скрипач Гидон Кремер сказал как-то, что интерес к музыке – синдром посттравматический. Ага! Это он про музыку вообще, а рокенрол – не музыка разве? Собственно рок и отличается от другой музыки разве что драйвом перцепции, которая в роке никогда не становится апперцепцией – что это значит? А это значит, что после того, как тебе дали по башке, ты сразу же даёшь сдачи, а не рассказываешь свою автобиографию. Наверное, потому, что любой удар по башке в СССР считался прерогативой родных Партии-и-Правительства, рокенрол запретили и объявили идеологической «диверсией». Диверсией против Партии и Правительства.Запретить ощущение? Ну, это они от жадности, или еще с чего. Потому что ведь сами были когда-то такими. Собственно каждое поколение «детей» вряд ли когда откажется от любой представившейся возможности сказать «отцам», что они, типа, другие. Во-первых, они, действительно, другие, а во-вторых, молодым не нужно вспоминать и укладывать сладкими плюшками образы своей молодости, поскольку их молодость – вот она! Она здесь и сейчас! И это нашамолодость! И мы ее видели без руководящей роли Партии и без Правительства, выражаясь фигурально, – хотя Контркультура это всегда диверсия против Культуры. Ничего не поделаешь. Закон «отцов» и «детей».
По отношению к «отцам», конечно же, мы были несознательными. Они учили нас «порядку», правилам игры, которых мы не знали и не хотели этим правилам подчиняться, – ведь наш хаос и был прямым вызовом их космосу! Да, мы были теми самыми бабочками, упорно летевшими на огонь, обжигая крылья. Страдания, травмы, но любовь здесь не причем – это лишь псевдоним нашей неравной борьбы с предками.
Травмы, что детей делают взрослыми. И эти травмы фундаментальны, в том буквальном смысле, что они, как раз и являются фундаментом молодежной Контркультуры: наказывая нас, они – этими наказаниями – лишь стимулировали наш контркультурный Отказ. Мы сами «напрашивались», получали заслуженных пиздюлей, а потом сочиняли про это песни. Впрочем, вместе со страной, сочинявшей свои песни и раздававшей пиздюли налево и направо, где, собственно, «взросление» и понималось как прерогатива на пиздюли: гоп-стоп! Двадцать-копеек!
Цена на кружку пива в магазине «Пиво-автомат», маркер гопнического тренда 60-х – он же тест на лояльность власти, абсолютно ничего не говорящий о качестве самого пива. Великий Контркультурный Драйв Всех Времён и Народов (ВКДВВиН) одного и того же моторчика, которому Кронос постоянно меняет лишь тип топлива. Травматическая инициация, как расплата (или награда?) за идеологическую диверсию, то есть нашу диверсификацию их усреднённых, конвенциональных ценностей «взрослой культуры» – в частности.
Именно потому, что кругом был колхоз, а «они» постоянно ныли на коммунальных кухнях, нам страшно не хотелось быть гопниками. Колхоз – это и есть гоп-стоп, равнение на последнего. Акуджавы ныли, считали себя интеллигенцией, но они апеллировали к тому же «совку» (те же гопники, только с бородками и в свитерах), а мы хотели принципиально Иного. Как минимум, иного к блатным аккордам, минору и русскому тексту. В натуре! Мы вообще не хотели жить так, как жили наши родители – пиво, водка, сигареты, высоцкий-галич. Нет! И, ради нашего «иного», мы могли отказаться и отказывались даже от языка: не «барды», но англоязычный «Twist again» – Каманаврибади. Клап ёр хэндс!!! – на каком-то поздравительном «звуковом письме» из-под 78 оборотов с обязательной для тех лет фоткой ж-д вокзала «Гагры». Вот вам наша поколенческая Контра, получите! А потом – кукольный спектакль по ТВ, где «на закуску» пародировался «дикий запад» – тот же твист эгейн. Но почему-то на немецком…Так на что же я попался? Очень просто: дико хотелось записать этот твист на свой мах-ни-то-фон. Точнее, магнитолу-Нерингу с магнитофонной панелью Эльфа-17. Телепередачи раньше повторялись через неделю-месяц, но в тот долгожданный день умер министр обороны Малиновский, советский народ должен, нет, просто обязан был скорбеть вместе с родной партией, и концерт отменили. Травмой был не сам твист эгейн, конечно, а отмененная передача по совершенно идиотской причине. Твист без эгейна. Но с «малиновским» – помните такого? Ггг.
1969 год. Миша Рабкин, Женя Руденко, Саша Коньков и я – учились тогда в московской школе №676. Ленинский проспект, Первая улица Строителей, «Пиво-автомат»… Это были – середина-конец 60-х годов прошлого века и, – весенним солнцем размазанные по окнам домов и асфальту московских тротуаров, – битлы. Вернее, дух этих битлов. Душок, интонация. Да, волосатых таких битлосов – чёлочки-хаерочки, которые в каждой стране были свои: польские, немецкие, болгарские… Нет, как раз челочки и хаерочки-то везде были одинаковы. Сами битлы были разные: часть из них были манкесы, а какая-то часть – роллинги. Скажу откровенно, битлов я терпеть не мог, особенно английских, да и сейчас не очень-то люблю. Единственное, что у них мне нравилось, так это рок-н-роллы. Которых, больше всего, кстати, было у румынских и югославских. А вот от всех этих «хелпов» и «хардейзнайтов» меня просто воротило.
Не нравилась эта навязчивая гармоническая подкладка-прокладка на первом плане. И этот метрономный ритм зомби. Грубо и вульгарно – когда мелодия шагает по аккордам. Гармония должна быть скрыта, она должна витать в воздухе ароматом, она должна «обслуживать» и мелодию и, бегущий за настроением, ритм, – а не быть мягким и удобным креслом для жирной мелодической жёппы.
Тем не менее, организованная активнейшим битломаном Михой Рабкиным, наша бит-группа «Второе Пришествие» к 1970 году уже отметилась на школьных танцах и вполне успешно: играли и битлов, но (!) – гив ми мани, а не какой-то там естердэй прости господи. Ну и там манкесов всяких, конечно. В качестве усилителей использовались тогда «КинАпы» от 16-мм кинопроекторов, которых в школах было предостаточно. Да что там говорить, навалом тогда было этих кинопроекторов и пионерских барабанов. Училки смотрели на всё это сначала косо, но после привезённой им грамоты с районной математической олимпиады успокоились.
Нажирались? Аск! Чего-то там по 72 копейки за бутылку. Но много. С хлопьями краски на дне какого-то «кагора». Блевали потом, разумеется. Харч метали прямо друг на друга: девчонки-петеушницы на нас, мы на них, – все двоечницы тогда клеились к нам буквально «с первого взгляда». С первого взгляда не на нас, конечно, а на наши самопальные гитары «с рогами», которые мы выпиливали из прессованной фанеры. И это был «рокенрол», да! И в других школах нашего района, судя по всему, было то же самое – на московском Юго-Западе, где школы строились почему-то парами: неужели чтобы рокенрольная зараза быстро превратилась в эпидемию?
Нет, конечно. Не подумайте чего плохого про Партию и Правительство. Просто в честь уток, песня про которые была весьма популярна в то время…
В 1973 году я поступил в МИЭМ на факультет прикладной математики. Ну и, конечно, принялся за старое. Если кто не знает – МИЭМ – это такой, не очень рекламируемый, но серьёзный институт, куда брали только одних москвичей. Разумеется, все мои новые кореша оказались тоже с Юго-Запада. Я жил тогда на Ленинском, 72; Билл (Саша Мирошников) – на Ленинском в Доме Ткани, Шеф (Сергей Попов) – в новом микрорайоне Раменок, а группа наша называлась «5001» (по официальной статистике считалось, что в одной только Москве насчитывается примерно 5 тысяч «самодеятельных вокально-инструментальных ансамблей», и мы, значит, открывали счёт следующей тысяче).Играли, в основном, Криденс. Он же – Creedence Clearwater Revival. Почему? Не знаю. Хэвью эва син зе рейн? Вот и я про то… Репетировали мы у Шефа в его трехкомнатной (на одного) квартире, где было, помимо всего прочего, несколько холодильников до отказа забитых черной икрой. Хлеба, кстати, в доме у него, почему-то, никогда не было, и мы жрали эту икру ложками, запивая ее каким-то венгерским винищем, благо магазин «Балатон» был рядом. Ну, и девчонки там… Ели ли они эту икру? Вот чего не помню – того не помню. Мы ели точно и потом чесались с неё несколько дней подряд, как чесоточники (варианты отсутствуют), всё сомневаясь – ну не с икры же, ёпт… Значит от девчонок.
Тем не менее, было клёво, ага: клещ-не клещ, но, расположившийся на одной из среднерусских возвышенностей, московский Юго-Запад – это, в первую очередь – много солнца, яркого антисоветского солнца, от которого мёр любой коммунистический клещь, и мы опять набивались этой икрой под лихой музон братьев Фогерти. Мало кто помнит, но уже позже, в самом начале 80-х, посредине краснокирпичных гаражей на улице Строителей, где держал тогда свою «Победу» популярный теледиктор Игорь Кириллов, в бывшем кафе «Мороженое» был открыт офигительный джаз-клуб.
Именно там, на Юго-Западе Москвы, красиво – в стиляжных конвульсиях римейка 50-х – как раз и загнулся непорочно традиционный и беспонтово эпигонский, но весьма техничный московский джаз – «джазик», как его называют сегодня поклонники Сергея Летова и Владислава Макарова… Где ж ему как следует не загнуться, как не в насквозь пропитанном рок-н-роллом этом московском районе? Всяк пёс возвращается на блевотину своя. Тем более с шестидесятикопеечного кагора без стоимости посуды.
Шеф был редкостным раздолбаем, и в 1974 году его отчислили из института. Икра, видать, нашему фронтмену подорвала здоровье нешуточно, и девчонки из деканата тут же нашли ему замену. Это было удачное приобретение: Павел Бабердин не только торчал на Хендриксе, но имел девку в комсомолии, и мы фактически стали «факультетской» рок-группой.
Очень удобный, «половинчатый» статус, поскольку, будучи уже «институтским», ансамбль должен не только исполнять весь этот тухлый виашный репертуар беспесды, но и ниибацца ездить по всяким там стройотрядам – тусоваться по комсомольской линии и изображать унылое говно (это я специально вставляю, чтобы молодёжи было понятно).
Билл бросил свою болгарскую басовку-«скрипку» и пересел на спизженный откуда-то электроклавесин – в комнате в подвале рядом с раздевалкой заревело и загудело. А в качестве руководителя нам подсунули какого-то перца из (скажем дипломатично) окружения ВИА «Веселые Ребята» по имени Слава – знаете таких? Вполне продвинуто для тогдашней советской эстрады. Но, в контексте модной мировой музыки тех лет, увы, помоечно.
Так вот, он был на ставке, и мы ему намекнули. Вполне конкретно: он у нас не появляется – мы трезвоним о его титанической работе. Чувак, мало того, что не понял, опрометчиво еще сказал, что ВИА «Веселые Ребята» объявил вакансию, и что, если мы хотим серьёзно заняться музыкой, он нам устроит прослушивание… Каково, а? Мы битлов-то с трудом переваривали, а тут еще какие-то веселые ребята, над которыми все уже тогда обоссывались. Короче, пристал чувак к нам со своим крещендо. Со своим миллионом алых роз.
И тут надо признаться, да-да, надо, надо признаться… Пришла пора признаться, и гриф секретности должен быть снят за истечением срока давности. В общем, с Крустером мы его немного…эта…в общем, засунули розы ему в жёппу – немного помяли своего «руководителя», так сказать. И Паша оказался на высоте – ни одна комсомольская крыса об этом не узнала. Теперь о Крустере.
Крустер (Андрей Лебедев) был соседом Билла и жил на Ленинском в Тысяче Мелочей. И Билл, надеясь как-то сочкануть от репетиций, с которых мы возвращались очень поздно, решил его привести к нам. А репетировали мы тогда в далеком от нас ДК «Сетунь» в Кунцево, где руководителем был Миша Томилин (чуть позже организовал группу «Час Пик») – полная противоположность нашего институтского узбека.Томилин ходил в клуб только за зарплатой и регулярно предупреждал нас об очередном райкомовском шмоне, принося, каждый раз, для продажи – то новые микрофоны, то примочки какие-то. Хорошее у нас было начальство, и мы его по-своему отблагодарили. Да, это мы тогда устроили рок-дебош в ДК на ул. Дорохова, когда приглашенные на конкурс вокально-инструментальных ансамблей района в качестве массовки петеушники разнесли в щепки весь партер. И мы сыграли-то всего ничего – легкую детскую песенку «Солнышко на дворе, а в саду тропинка»… Правда, в манере Грэнд Фанк. Они же Grand Funk Railroad.
До Олимпиады было еще далеко, и времена были достаточно либеральные. Ну, вызвали в райком партии, ну взяли на «перевоспитание», сказав, что всё нам простят, если мы в «баковке» продержимся хотя бы месяц. Вот это да! Что за «баковка», какая «баковка»? Баковка – это танцплощадка рядом с одноименной железнодорожной платформой по белорусской дороге, где махач 50 на 50 обыкновенное дело – это там «танцующиеся» друг друга таскают в сортир и макают головой в гамно, а в музыкантов летят камни, бутылки и кирпичи.
А всё почему? А всё потому, что рессантимант – слово нерусское, и лучше всего переводится, как «русская идея в применении к», в данном случае к посёлку Баковка, где одна половина посёлка состояла из дач москвичей, а другая – из бараков. Рессантимант? – Ещё какой! А в самом центре рессантиманта – завод резинотехнических изделий №2 (презервативов) им. Лаврентий Палыча Берия. Такая вот классовая война в отдельно взятом Подмосковье, а ещё говорили, что секса у нас нет…
Правда, если музыка баковцам\баковчанам\бакинцам\контрацептянам\рессантиманщикам нравилась, всё это посылалось в…не-не, не то что вы подумали, а в сторону музыкантов. Но уже в режиме комплиментарном, режиме, славьтехосподе, «софт», – то есть предварительно заворачивалось в тряпки – трусы, лифчики, майки или телогрейки. «Железный человек», «Бледный ураган», «Голодная чума», «Лучше смерти будет только смерть» и т.п. – им это явно нравилось при условии, если между «композициями» нет пауз, – останавливаться было никак нельзя, музыка должна реветь нон-стопом, – это единственный шанс музыканту вернуться домой целым и невредимым.
До нас там работал какой-то несчастный ВИА с соответствующим репертуаром. Их каждый раз натурально закидывали гамном (любопытно, что этим же гамном они с превеликим кайфом постоянно мазали и друг друга) и, в конце концов, барабанщику проломили голову. Что поделаешь – именно так веселится простой советский народ, до умопомрачения, судя по всему, обожая свою родную Партию и не менее родное советское Правительство. Забыл сказать, ввиду того, что искусство, очевидно, принадлежит народу, работали там музыканты абсолютно бесплатно.
Да, ещё чуть не забыл. После того дебоша нам – в качестве буксира – назначили серьёзного «воспитателя». Им оказался Александр Сэмэнович Градский. Надо ли говорить, что своего воспитателя мы вообще никогда не видели…
Вообще это противостояние – между навязываемой виашной (ВИА – «вокально-инструментальный ансамбль» – один из жанров советской эстрады) манерой и аутентичной рок-культурой – было тогда очень острым и проходило не только на уровне «административного» ресурса, но и через нас самих.
На уровне радио и телевидения мы все, конечно же, болели за ВИА. Но непосредственно к себе подпустить эту бодягу мы не могли. И в официозе, да – мы везде искали (и думали, что находили) псевдонимы свободы, но, вкусив её посредством субкультуры рока, назад в эстрадную комсомолию возвращаться нам ох как не хотелось, тем более что генезис советских ВИА шел в направлении прямо противоположном – к кабаку, в блатняк так называемой «советской песни».
А советская песня была прямо вот тут, рядом, – прямо как ментовка, – ну не ментовка, так дурдом, – ну не дурдом, так военкомат. Все эти конкурсы-прослушивания, худсоветы, на которых вечно председательствовала какая-то ресторанная гопота, – это было «наше», советское, народное, комсомольско-блатное и, как грицца в таких случаях, хороводное. Эдакая Одесса-Мама в кокошнике. Пахла она искусственным, крашеным вермутом, огуречками маринованными, праздничными заказами с банками лосося… «Мы же не против рока – мы всего лишь против громкой музыки», – постоянно говорила эта «мама».Да, и ещё. И без чего никак: «ансамбль» – это «они», мы – группа! Вокруг которой всегда самозапускалась и постоянно самовоспроизводилась какая-то локальная движуха (у каждой группы – своя!), непрерывно шёл тус, определяя «скамейку запасных»: кадры решают всё – не так ли? И этот клуб по интересам (с брэндом «группы») почти регулярно выдавал – от сейшна к сейшну – соответствующий продукт, напрямую зависевший от качественного состава участников на данный момент.
Когда ушел от нас Шеф, одним из претендентов на его место был Прошка (Сергей Прокофьев) – симпатяга, певший в модной тогда среди лохов манере Фазылова-Дьяконова, немного «в нос», и которая, справедливости ради надо сказать, воспринималась весьма аутентично. Но вот, что интересно: близкий и понятный молодому московскому гопнику начала 70-х, этот гнусавый стиль, увы, так и не был до конца вытеснен пафосно-барочным, натужно-скрипучим драйвом замученного тяжелой неволей рок-вокалиста – тоже типичное явление тех лет.
Тогда это было почему-то невыносимо, любая лирика ассоциировалась с той же гопотой, – однако причина нашей подростковой идиосинкразии стала понятна только теперь: эпоха т.н. «русского шансона» еще не наступила. Настоящая (антигопническая) музыка – как нам казалось – должна быть жесткой и тяжелой, серьезной и бескомпромиссной! (Слышу-слышу твой ленинский смех, дорогой читатель, ставший свидетелем того, как спустя десятилетие, гопота, собственно, и приватизировала этот самый «тяжеляк»).
Свобода играть рок упиралась в наличие собственности. Парадокс? Нет! Рок был развлечением исключительно московской золотой молодёжи, имущественный ценз здесь отсекал «непонятливых», потому что с «понятливыми» всегда можно было договориться. Кому договориться? «Кому надо». А «кому не надо» – тому и рока не надо. Не, ну разве не так?
Люди без понятий – заведомые трупы, это очевидно. А что самое опасное для простого человека? Искушение. Искушение халявой. Вот именно поэтому, даже в коммунистической системе свободу нужно было заработать. Точнее, хотеть заработать. И понимать, как это можно сделать. Так что – вот вам и весь джентльменский набор для советского рок-музыканта тех лет: понятия и обыкновенный комплект аппаратуры.
Ну и – пошло-поехало… Свадьбы, танцы, дни рождения, просто мероприятия-пьянки-выпить-захотелось-под-хорошую-музыку-потанцевать. Сказать, что была какая-то особая в это время прессуха – нет, об этом сказать нельзя.
Летом – областные филармонии, квартальный план за месяц, фокусники-обезьянки, конферансье-алкоголики и все те же песни советских композиторов-плесенников в составе различных ВИА и «эстрадных бригад», где музыканты не знали даже имен друг друга. И… несчастная российская публика, по ушам которой прошлось целое стадо медведей. Когда прошлось, и почему так?! Отказать себе в роке мы не могли и здесь. Результат: проколотые шины автобусов и телеги по типу «вы тут чё?»… Короче, урла-урлой, почитатели таланта Володи Высоцкого. Рускошансонщики всея Руси. Гопота.
А мы тогда – кто? А мы – передвижники, носители света просвещения в темные болота масс! Гм. Группа наша носила название «Млечный Путь» и играла только тяжелые вещи, хотя на комсовых (жюри там типо, худсовет) мероприятиях мы пели и всякую разлюли-бодягу: «…тпру, старушка древняя, тпру…», в частности, родном, однажды, МИЭМ. После чего зал тоже оказался полностью разгромленным…
Странно, но несколько месяцев назад сейшак «Удачного Приобретения» (ух, как нам всем понравился!) прошел там вполне пристойно... Но это не мы. Это флюиды, наверное, во всем виноваты – космические ангелы-апперцепты, реагирующие исключительно на русский язык: в отличие от Вайта, хендриксовскую Foxy Lady – «Я много лет искал тот край, что на земле зовётся рай!..» – мы пели по-русски.
Ходил я все время с забинтованными пальцами – постоянно их разбивал то об ободок малого барабана, то еще обо что-то, когда промахивался мимо тарелки. А что вы хотите? Рок был тяжелый: музыка Крустера (она же Grand Funk, изредка Black Sabbath) – слова мои; а палочки я заказал из текстолита, тяжеленные, с огромным мотком изоляции на концах – для противовеса и чтобы не вылетали из мокрых рук.
Пипл очччень внимательно следил за нами: если музыканты недостаточно мокрые, то не рок это ни какой, а попса, «понтяра советская» – и всё тут. Кранты такой группе. Вот почему «настоящие» рокенрольщики играли в майках (или вообще без них), а не виашных комсомольских «пинжачках». Дизайн совкового «ансамбля» – слово, по смыслу близкое к оскорблению по тем временам…
Середина 70-х – время великих подпольных сейшенов. Я помню «Скоморохов» в ДК «Метростроя», цепеллинофильское «Добровольное Общество», «Рикки Тики Тави» с рыжим скрипачом-виртуозом по кличке Рикки, бешеную, но невнятную «Рубиновую Атаку». Очень хорошее впечатление произвела «Машина Времени» в ДК Косино – их программа «с дудками», конечно, была выполнена в виашной эстетике, и там была, конечно же, совершенно иная атмосфера, нежели на настоящих рок-концертах, но… Им удалось как раз то, к чему стремились и ариэли, и песняры и все эти журбины-рыбниковы – большая форма в виде законченной сюиты из хорошо подобранных песен, если вы понимаете, о чём я.
И – тем не менее – на полноценный сейшак могла пойти группа, только добившись финансовой независимости. И эту проблему надо было как-то решать. А тут еще и военкоматы выполняли свой план. Крустер закосил под 8Б, но в процессе закоса обрел новых соратников – Алика Грановского и гитариста Сергея Потемкина. О Мише Павлове, у которого в хрущевке на улице Лобачевского мы всегда собирались, стоит сказать особо.У Павлова был роскошный хаер, но главное – удостоверение шизофреника, которым он очень гордился, поскольку менты при предъяве сей ксивы не могли его уже насильно остричь, как они это повсеместно практиковали с «нормальной» частью советской молодёжи. Этот хаер привлекал к нему кучу модных тёлок, и все ему завидовали. По-хорошему, конечно, эгоистом он не был – тогда можно было «у хорошего человека» запросто тёлку выменять на дубленку или не совсем убитые левиса. «Тёлки» этим даже гордились. В общем, жуть и форменное безобразие.
Но это еще не всё. Многие группы пользовались павловскими талантами (выпускать полуметровую, «шизофреническую» соплю например), и его постоянно видели на сейшенах, ритуально размахивающего на сцене хаером – да-да, именно хаер тогда обозначал труЪ, музыка уже была после, а слова всё равно никто не слушал.
Делал он это мастерски, публика заводилась с пол-оборота, но на гитаре, тем не менее, он играть не умел. Да, в общем-то, к этому он никогда и не стремился. Поэтому у его гитары никогда не было шнура, шнур только мешал изображать «экстаз». Такого «вождя» можно было и в публику посадить, но эту функцию великолепно выполнял у нас Серёжа Васильев – сын известного официозного поэта конкретно сталинского разлива С.Васильева, который жил тогда тоже на Юго-Западе, на Ленинском, в Доме Фарфора. (В том же доме, по-моему, жил и Вася Шумов). Шнуры же нам паял некто Женя Морозов, работавший тогда в «закрытом» РТИ АН.
Морозов – классический фрик. Среди музыкантов он слыл «чудиком», постоянно лез на сцену, откуда его Паша с Крустером со смехом випизживали не столько за наглость, сколько за его забавную манеру петь фальцетом – высоко и страшно фальшиво, что, однако не мешало ему пользоваться небывалым успехом у дебелых дам весьма солидного возраста, которые постоянно к нему клеились. Но главное – он умел заменять сгоревшие транзисторы в усилках, – за это его, собственно, и ценили. И ващще, чувак он был компанейский, и мы всегда восхищались его редкой способности голодным, истекающим от страсти бабулям часами рассказывать про-звёзды-на-небе.
Помимо паяльников Морозов увлекался театром, и после «призывного» развала «Млечного Пути» мы с Биллом оказались в тушинском ДК «Красный Октябрь» в составе инструментальногоансамбля, предназначенного для музыкального сопровождения самодеятельных спектаклей школы-студии Театра советской Армии, где Женя играл роли. Ну, роком здесь и не пахло, но деньжат заработать было можно. Возникла проблема с гитаристом, и всё та же Марина Казначеева порекомендовала нам Диму Яншина – из нашего же МИЭМ. (Марина к тому времени уже вышла замуж за одного из наших факультетских красавцев – Диму Жарковского, известного еще тем, что его папа играл импозантного фашиста Кальтенбрунера в супербоевике тех лет «Семнадцать мгновений весны»).
А в это время (1975-1976 гг.), откосивший от армии, счастливый Крустер вместе с Грановским и очень техничным барабанщиком Шеллом (Сергей Шелудченко) собрали самую, на мой взгляд, тяжелую и самую убойную рок-группу за всю историю русского рока – «Смещение».
В отличие, например, от «удачников» и всей этой эпигонской волны «один-в-один», они исполняли только русскоязычные вещи; а в отличие от полуакустических, «бардовских» групп типа «Машины» и «Воскресения», это был настоящий и бескомпромиссный – очень техничный рок, а не «припевы-за-куплетами», просто с иным, чем у ВИА содержанием. Забегая вперед, хочу напомнить, что именно музыканты «Смещения» поставили раком ВИА «Поющие сердца» и не допустили аборта, случившегося на десятилетие раньше с ВИА Голубые Гитары» – речь идет о первом составе популярнейшей у нас в стране группе «Ария», выступающей ныне под брэндом «Мастер» и легендарных «Скифах», увы, бесследно растворившихся в истории…
Как вы уже догадались, группа «Смещение» – «…джинсы голубые снова на тебе, пусть они протёрты, подари их мне...» – исполняла мои (а чьи же ещё?) вещи, которые были просто гениально обработаны и развиты Мелом Шахером русского рока – Андреем Лебедевым-Крустером (не путать с Лебедевым-Кумачом!) и его виртуозным напарником Аликом Грановским. Причем, Крустер в «Смещении» играл на гитаре, а не басу. Легко представить, что это было! В щепки разлетались не только стулья, но и целые концертные залы.
Да, именно они тогда укатали злобный, националистический Вильнюс, когда «советским роком» брезгливо называли «филармоническую», скатившуюся к откровенному блатняку «Машину Времени», а ко всему «советскому» уже в то время в Прибалтике отношение было, сами понимаете…Всё великое просто: it's only rock 'n' roll! Римейк Александра Матросова и его жены Амбразуры, – и москвичи восстановили союзный статус кво just like that, короче, как два пальца об асфальт. А задавала тон всему этому безобразию – фантастическая и (в хорошем смысле) сумасшедшая солистка группы – простая русская деваха Гала по прозвищу «Лужайка», она же Алеся Троянская.
Но! Не забудем – не простим: именно во второй половине 70-х в недрах Пятого Управления КГБ СССР (Гестапо) был организован Одиннадцатый Отдел – первый в будущей череде чиновничьих структур, призванных прессовать неугодных музыкантов, исполняющих неугодную власти музыку.
Тогдашним поводом для обострения очередной триэсеровской шизофрении, очевидно, стала надвигающаяся Олимпиада. Но было бы желание, повод найдётся всегда, – и кто не успел выехать из Москвы, был отправлен либо в военкоматы, либо на принудительное лечение: нужная «болезнь» всегда находилась тоже – привычка слушать музыку громко, например. Некоторым (у кого административный ресурс считался для здоровья достаточным) повезло несравненно больше: специально для иностранцев было организовано англоязычное Radio Moscow World Service, где, собственно, и отформатировали тех, «со связями» – они уже не считались «прорехой на лице советского общества», но пионерами и экспериментаторами (в сфере общих мест, ага), и никак иначе.
Вот так начиналась, каждому ребенку сегодня известная, «Группа Ария». Когда-то – скандал в виашном семействе – сегодня, простите, дорогие мои, это… Про тухлую, рутинную «музыку», которой, в общем-то, славились почти все советские ВИА, повторять не буду, но – изволите видеть – ещё один, теперь уже «с-понтом-рок-тяжелый» ансамбль, в конце концов, яко библейский пёс (да-да, я уж не к обеду его поминал), возвратился к пошлой, заунывно-приблатнённой российско-советской песне, но теперь уже «в молодежных ритмах».
Кто там сравнил эстетику советских ВИА со СПИДом? Тем не менее, незадолго до начала этой идиотской Олимпиады Крустеру с Грановским как-то удалось (перед носом у Гестапо!) смыться в далёкий Петрозаводск, и история Самой Забойной Советской Команды на этом, увы, закончилась.
Интересно, что на пороге 80-х закончилась и «золотая» эпоха ВИА. Почему «золотая»? Да потому, что в самом конце 70-х пришла кому-то в голову безумная идея переименовать эстрадные вокально-инструментальные ансамбли в эстрадные же рок-группы. Именно эта «идея» и спровоцировала волну советского панка, которым прославилось следующее десятилетие. Эстрадного панка, евпочя, – а вы подумали другое?
Жанр ВИА – это музыкальный фаст-фуд, недорогой филармонический макдональдс для невзыскательного и непременно пошлого вкуса среднестатистического молодежного «трудящегося», ценящего лишь то, к чему давно привык. Первый глянец Страны Советов. Пахнущий, правда, прогорклым маслом, но это же макдональдс, что ж вы хотите.
Поскольку практически вся продукция идеологической машины партийной пропаганды отдавала тогда (как и сейчас, впрочем) редкостной пошлостью, – власти, однако, увидели в ВИА неплохое средство по заражению населения своими патриотическими бациллами. Завернув неудобоваримые бамы-юности-и-дни-победы в фантики «неформальной» третьесортной моды, эти молодёжные «конфетки-самоцветы» они весьма расчётливо, под видом критики буржуазных ценностей, раскидали по комсомольско-молодежным журналам типа «Ровесник», не говоря уж про приснопамятную «Радиостанцию-Юность», ежедневно разводившую лопоухую аудиторию на «запахи тайги» с целью загнать её в т.н. стройотряды, посредством которых стареющие Партия и Правительство взялось решать проблему конкуренции для собственной челяди.
Хавал ли народ? Вот, ничего не могу про это сказать до сих пор – «ровесников» мы не читали просто потому, что не считали, курировавших их дедушек из тех или иных отделов ЦК КПСС, своими ровесниками.
Любопытно, что рок-музыку в начале 70-х еще не называли «идеологической диверсией», как это имело место в «позднем совке». Музыканты – идеологически легитимно и абсолютно невозбранно – чудесным образом могли оттянуться на вполне официальных и пафосных концертах в составе того или иного ВИА.В общем, как ни позиционировали себя виашники – своими непомерными клешами и полулегальным хаером, – именно ВИА были самой эффективной и действенной пропагандой советского образа жизни «эпохи застоя». И те, – кто десятилетие спустя, записал себя в «рокеры», предусмотрительно не забыв сохранить за собой филармонические флаера, – очень, (ну очень!) в этом старались и аккуратно помогали Партии и Правительству, и не сказать, чтобы за слишком мелкий прайс...
Но не все. Нет, не все, и об этом, как правило, стыдятся говорить до сих пор: именно потому, что до тошноты становилось стыдно – многие просто сваливали за границу. И уезжали лучшие!
А мы тогда кто? Такие же сраные виашники – такие же, оставшиеся корячиться на выживавший из ума совок, унылые обсосы: «…ты, моя Москва, ты моя любовь, ты моя столи-ца…» – пел «Млечный Путь», но уже без меня и Билла, спрятавшихся от начинавшейся тогда «предолимпийской» прессухи под крышу ДК «Красный Октябрь» вместе с Яншиным. Поскольку основой тамошнего репертуара стали гитарные обработки беспонтовых «Спейс», Билл, чтобы не пугать лихо, предложил нашей инструментальной шайке-лейке назваться также беспонтово – «Лимонад», а никогда не признававший медиаторы Морозов стал осваивать, специально купленную для этого в магазине «Лейпциг», электробанджовку. Ну да, типо кантри…
_________________
Продолжение ⇒ ЗДЕСЬ
Окончание ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
↧
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв» - 2
Сергей Жариков
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв»?
(продолжение)
Дима Яншин – с его мягкой, немного депрессивной манерой игры – человек музыкальный. Его дядя был директором Госоркестра Азербайджанской ССР и, по сути, продюсером Магомаева и Синявской.
Главным тогдашним недостатком Яншина было незнание аккордов. Однако когда Дима вдруг запиливал свои бешеные гитарные соляки, старик Маклафлин постоянно икал от зависти, и все реально это слышали! Я имею в виду икоту, и вы правильно поняли, но аккорды – разве проблема для математика из МИЭМ? И тот пошёл брать уроки и работать к Юрию Мухину – весьма авторитетному в кругах московских лабухов музыканту. Могу только добавить, что после факультета прикладной математики МИЭМ можно было освоить практически всё и за очень короткое время. Вспомните Мавроди, например...
Уже тогда на репетициях мы разогревались цыганочками и прочей понтярой, за которую реально (но немного, увы) платили на свадьбах и мероприятиях под названием «день-рождения-уважаемого-человека», где Морозов проявил себя с самой лучшей стороны, постепенно входя в образ Предтечи Петросяна – его родная стихия, хуле. Короче, входили в образ среднестатистического совка, и шнуры начинали скручивать только после пары-тройки таких же приблатнённых медляков.
Комменты здесь
Женя захотел зарабатывать больше, подался «в артисты» и, в конце концов, попал в Армию, от которой пришлось косить под дурака, находясь уже в её рядах. Дело ли это рук охранителей из Одиннадцатого Отдела или на сей раз подвело его обычное крыс…э-э-э…присваивание иного количества денег, чем заработал, – утверждать не берусь, но случился там с ним голимый хард-кор, и от «Лимонада» практически ничего не осталось: я, да Дима, поскольку Билла после института направили работать в КГБ, и он там, похоже, перешёл уже на другие напитки…
Как видите, от КГБ до Сумасшедшего Дома – один шаг. Одинаковое одинаковому, как говорится, глаз не выклюет: 1979-й – как вы, надеюсь, помните – это год великой антироковой чистки, которую начал проводить тогда КГБ по доносам Партии и Правительства на конкурентов своей челяди.
Хаер, трузера, диски, жвачка-бабл-чуингам – все это стало вдруг интересовать партийно-комсомольский гоп-стоп. Гопники в форме и штатском отлавливали как «волосатых», так и всех, «кто не по форме одет»: вызывали на какие-то «беседы» (об этом чуть ниже), прессовали в ментовках и, в конце концов, старались сплавить – одних в армию, других в дурдом, третьих – в тюрьму. Спросите – «за что?» – А за то, что «Москва – столица всемирной Олимпиады-80»! – «Шутите?!» – Никакого юмора, скорее, наоборот: если мы гопников считали своими врагами, почему бы у них не было к нам ответного чувства? Вот вам еще один пример оригинального советского секса.Интересно, что в КГБ тогда распределили всех главных факультетских распиздяев, разумеется, и меня. Блин, я просто не знал, куда деваться, что делать – ну, не любил я эту партию, и всё тут! Хотя фильм «Семнадцать мгновений весны» мне нравился: Штирлиц там, радистка-Кэт, Три-Танкиста-и-Собака, Ганс-Клосс… Идеологически я был несознательным, взносы не платил, причёски носил не те, – скажите, разве я гожусь на то, чтобы быть Преданной Собакой Партии (ПСП)? Или – тремя танкистами сразу, например? Ведь даже по этому тексту, что вы сейчас читаете, любому ясно, что его автор – мерзкая антисоветская сволочь.
Короче, Главный Праздник Прогрессивной Молодёжи Мира (ГППММ), она же «Олимпиада-80» явно предназначалась не для меня и не таких негодяев, как я, побрезговавшим, вдобавок, Государственной Безопасностью и связанными с нею Великими Понтами – не, ну это форменное ващще, ящитаю, и за это надо наказывать люто. Отправили, короче, в армию, однако ссылка длилась недолго, и свою почетную обязанность я справил, как говорится, по-маленькому.
Дембельнувшись полным дебилом (еще одна аллитерация – зацените!), я тут же взялся за старое (мозги в армии умеют вышибать, это да) и новой своей группе придумал название – «ДК». Наверное, по аналогии с известным, но не оправдавшим надежд, проектом «UK», – мы все тогда интересовались исключительно «продвинутой» музыкой, да и за афишу меньше платить, если вы понимаете, о чём я.
ДК – это каббалистическое имя Пятого Элемента, квинтэссенция– примерно то, что Аристотель понимал под словом «энтелехия» – актуальность в пределе своей манифестации. Да и Мухин развил яншинские таланты к тому времени в правильном направлении – даёшь навороченный джаз-рок: круто! Однако вдвоём его играть – сами понимаете, кайфа не много, без басиста со словом истины к народу не выйдешь, – поэтому у станции метро «Университет» мы повесили объявление (Яншин жил тогда на улице Крупской) прямо зимой того же года.
Нет, у нас, конечно, уже был басист, звали его Слава Виш. Техничный, с опытом джазовой школы Москворечье и т.д. Но, к сожалению, Слава принадлежал к старому (не по возрасту, а взглядам на музыку) поколению (вот вам и роль «школы»!) имитаторов и производителей серьёзного музыкального трэша, а потому к Проекту был настроен весьма скептически: дануна.
Олдскул, хуле. А наши амбиции, ведь, уже тогда были подобны если не Царь-пушке, то уж Царь-колоколу, и мы уже могли на этом поприще не только поставить блоху раком, но и подковать её собственным персональным дискурсом, которому я дал название ДК, и никак иначе. Славе это было скучно – то, что мы делали, было совсем не «один-в-один», а потому, в его глазах, беспонтово и бесперспективно: дануна.
Нашим новым бас-гитаристом, короче, стал Алик Крымский (Махмутов). Чувак музыкальный, но в манере еще депрессивнее, чем Дима, плюс полное отсутствие чувства ритма… Понятно, барабанщик такой группе только помеха, – ну ничего, как грицца, что бог послал. Бог и отнял…Переезжали мы с базы на базу, возвращались на старую, ну и т.д. Да, чуть не забыл, аппаратурка к тому времени у нас уже кой-какая (вполне приличная!) была, а колонки мы заказали в мастерской Мосфильма, где тогда работал мой дед. Переезжали мы переезжали, да и так и потеряли мы нашего Алика, где-то в процессе постоянных переездов. А потом нашли его уже мертвым: Алик повесился на цепи унитазного бачка в туалете какой-то общаги прямо в день своей собственной свадьбы… И снова мы с Димой остались вдвоём.
Большой наш друг и крутейший московский дискобол Илья Васильев привел к нам тогда флейтиста Ивана Аджубея. Ваня был внуком Н.С. Хрущева, мама его работала редактором лучшего советского журнала «Наука и Жизнь» (мной обожаемого, и номера которого я скрупулёзно подбирал), ну и так, неплохо, по-домашнему, играл на классической флейте (а не деревянной блок-флейте, на которой в 83-84 гг. весьма виртуозно играл у нас Миша Генералов). Поиграл-поиграл и… исчез сразу же после того, как мы стали подумывать о вокалисте.
Однако главной заслугой Аджубея была не игра на флейте, а тус в американском посольстве, вернее, не сам тус, а его последствия в виде гор винилового новья. В общем, во многом благодаря Ивану и Илье, мы все были «в курсах» и, в отличие от подавляющего большинства наших соотечественников, современниками мировой музыки, а не лохами, постоянно опаздывающими на поезд, ушедший перед самым носом.
В 1981-м я, как всегда летом, отправился к знакомым в Феодосию. На смену танцплощадкам приходили уже дискотеки, но кое-где еще оставались реликтовые особи – «живые музыканты».
Как-то днем, изнемогая от жары, я зашел в тенистый парк санатория «Восход», – где как раз репетировала местная группа, а по вечерам были танцы, – и увидел там классических провинциальных «любителей дипапла». Было интересно: в Москве-то вовсю увлекались уже панком! Слово за слово, ну и т.д. – короче, отметили мы новое знакомство вполне стандартно: солоноватым крымским портвейном. А потом и – за работу! Но, как вы догадались, это был далеко уже не «дипапл» и не… И не, и не, и не. Через год, короче, живую музыку заменили дискотеками, и всё это стало неважным.
Ну, так вот. Оказалось, что «восходовский» басист Серёга Полянский тоже москвич и работает мастером того самого ПТУ, что находился недалеко от моего дома. А какой это басист! Мечта любого барабанщика. Немного старорежимный сначала, он был открыт всем новым веяниям. А ведь, это редкое качество для «старичка», – за его спиной стояла долгая крымская танцплощадочная практика («давай на нашу бля») со ставшими классическими: ударом током во время ливня, ужорами до и после и ващще, трипперными девками и постоянным махачем из-за них, кайфоломной имитацией братания с любителями «русского шансона» (они же местные менты и дембеля) и т.д. Чего уж там – мои года моё богатство, но Сергей, постоянно идя на эксперимент, никогда не забывал внимательно следить за бочкой и легко подчинялся ансамблевому рубато, что очень, иногда, важно для грамотного «завода» неудобной публики. Но самое главное – Серёга полностью был готов к Новому.И смотрим сразу сюда: к концу 70-х серьезность контркультуры и серьезность официоза слились в крепких объятиях. Макаревич, не покладая рук, продолжал учить жить, а советские плесенники, чуть ли не на те же слова, стали сочинять рок-оперы. На западе происходило, примерно, то же самое, только в несколько иных масштабах и немного ином градусе главных действующих лиц. Ситуация вряд ли могла оставаться стабильной и – как реакция на арт-рок второй свежести – пышным цветом расцвела панк-культура.
Либо панк – либо рок, вот музыкальное кредо патриотов конца 70-х начала 80-х. Иного не дано!
Панк – это не просто революция дилетантов, это рефлексия на мюзикл и его пошлый и безвкусный пафос – то, во что превратилась рок-культура конца 60-х. Яко бы субкультурные, но в реале маркетинговые передовицы 70-х панк превратил в туалетную бумагу: «Примитив можно играть только один раз», – в своё время заявил Ирмин Шмидт из CAN. А что нам какой-то Шмидт?! Варвар всегда приходит именно тогда, когда за словами, то есть культурой, уже ничего нет. Приходит и уничтожает слова – хуле, на то он и папуас.
Приходит тот, кого нет, туда, где никого нет – геополитика номадов, она самая. Потому что для кочевника «аутентичное» то же самое, что пространственно конгруэнтное (ага-ага: «немного попутаню на жып, никто же не увидит, а потом выйду замуж за алихарха и нарожаю ему дитей»): папуас (да-да, папуас!) – это звучит гордо! Однако дикость, как и свежесть не может быть второй. А Триэсерия страна сирьёзная, и дикорям тут места нету, играть сначало научитесь, так, внешний вид в порядок привести, професию освоить надоть – ты на хитаре не профисионально играешь, и баробаньщик эта…не видишь чтоль, иди учись... Вот-те и «новая волна»!
Направив брутальную энергию панков против аутизма классического рока и, тем самым, обесценив его ложный пафос, нью-вейверы вернули в оборот то, что, собственно, и сделало его в своё время актуальной субкультурой. Тогда еще не было такого ругательного слова, как «попса», но именно New Wave стала ее сердцем, ее смыслом, ее стилеобразующим, онтологическим стержнем. Получил индульгенцию и русский язык, петь стали по-русски, а в последствии и сам этот язык утянул музыкантов в топкое болото т.н. «рок-поэзии», то есть самого что ни на есть голимого евразийского блатняка.
Мы с Полянским – оба – пришли в 80-е из 70-х, и для нас это было уже никакой волной, да и музыкально панк слишком напоминал старых рокабилльщиков: мы пришли усталые и от пафосных запилов, и от филармонического чёса в составе различных «вокально-инструментальных» эстрадных бригад, и от общения с нашей родной публикой, которая рок-музыку поделила на «шейки» (или шизгары) и «медленные», когда можно либо с пацанами «покуролесить», либо лапищу девке под сарафан запустить, либо всадить перо в бок бывшего своего товарища. Всё уже казалось до бесконечности затёртым, и должно идти нахер. Четвертого не дано.
Не, а что мы увидели в начале 80-х? Трэш, сплошной трэш! Причем, не тот наивно-романтический трэш 60-х, у истоков которого стояла тёмная кремлевская гопота, запрещавшая развиваться тем, кто был умней её – в результате чего уже к началу 70-х молодежь стала разбегаться по всему свету, кто куда. Нет, это был трэш тупой, принципиальный и во многом осознанный (в Москве – точно!). Это был очень мощный, очень по происхождению советский, отчаянно суицидный драйв смерти, манифестирующей собственную обыденность в качестве важнейшего, системообразующего элемента совка. Lo-fi, как образ жизни, как способ мысли, как стратегия Отказа и его репрезентация.
К тому времени нашей базой стал ДК завода «Динамо», что на Автозаводской. Ух, как мы там отрывались… Помогали писать «Вакцину», устраивали джемы для своих и, похоже, Сергей хотел тогда не столько денег, сколько славы (славы КПСС, наверное, гы-гы). А в Москве уже сложилась довольно-таки активная околомузыкальная тусовка, умеющая неплохо делать своё дело, то есть создавать реальный шум. А что вы хотите? Русским (тогда, правда, он назывался советским) роком вдруг заинтересовался КГБ! И, надо думать, не без помощи «околомузыкальных деятелей».
Как вы уже догадались, речь идёт о легендарном Тринадцатом Отделе Пятого Управления КГБ СССР, многим более известном по безумным и от того не менее популярным книгам Григория Петровича Климова (Калмыкова). Почему «легендарном»? Да потому что весь так называемый советский рок есть не что иное, как продукт деятельности этой структуры, созданной в начале 1982 года. Но, что такое КГБ? Точнее, что в Триэсерии понимается под словосочетанием «государственная безопасность»? Неплохо бы в этом разобраться.
Главной задачей Комитета, кто забыл, было обеспечение безопасности Номенклатуры и сегрегация населения от «избранных», то есть входящих в т.н. номенклатурный Пул. Если в цивилизованных странах понятия «государства» и «естат» (бытие-в-признании) – практически синонимы (макиавеллиевское «стато»), то на этой территории слово «государство» использовалось исключительно в качестве псевдонима Номенклатурной Конвенции Семей (НКС), которые, собственно, в государстве, как таковом, не нуждались и постройкой государственных институтов, поэтому, не занимались.
На Востоке подобный тип государства с давних времён назывался давлой, где рулили семьи-асабии да так, что не продыхнуть тем, кто не состоит, не состоял и не участвовал. КГБ, таким образом, выполнял функцию системного фильтра, отсеивающего «наших» от «ненаших», – а если отсев по тем или иным причинам не удавался, «ненаших» попросту назначали. Как и «наших», впрочем. Остальных - локализовали.Этим, таким важным для хозяев страны делом практически были заняты все подразделения КГБ, но в связи с тем, что Леонидоильич™ чувствовал себя уже неважно, Партия и Правительство организовали при Гестапо специальный Тринадцатый Отдел по надзору за конкурентами его внуков, формально поручив сосредоточиться на весьма неудобной и совсем по бабкам небогатой среде «неформальных» молодёжных движух – дрожжи для конкурентной среды, кто бы сомневался.
Чтобы контролировать движуху (она же тусня), во-первых, надо её создать, а во-вторых – сделать привлекательной и обозначить в качестве системного узла. Как создать тус? Очень просто: бросить в сортир пачку дрожжей. И тогда подобное притянет подобное (брат пойдёт на брата типо, сын пойдёт на отца – опарыш на опарыша и т.д.), которое, в свою очередь, будет разделено на зёрна и плевелы – «наших» и «ненаших». Кто будет делить? – Это очень хороший вопрос! Однако не будем торопить события.
Во главе этой тусни сначала стоял историк Артемий Троицкий, у которого был персональный «негатив» – Илья Смирнов, за которым, в свою очередь, постоянно бегал «сионист-журналист» Миша Сигалов. Была еще куча всяких «комет», но память поколений к ним, увы, равнодушна: мало было просто стучать, надо было ещё уметь выдавать продукт в виде «экспертизы». Действительно, самого Зубатова Сергея Васильевича историки ещё помнят, а вот имена его соратников – вряд ли…
Надо только добавить, что ничего нового к структуре этого отдела придумано не было. В качестве экспертов-акторов, как правило, набирались люди поверхностные, исключительно «левых» взглядов, вербовавшиеся не столько из среды самих движух, сколько инкрустированные в «систему» по той или иной рекомендации (блатные). Начиная с Хрущёва, кумовство вообще было устоявшейся практикой совдепа, и никакие инструкции, никакие, казалось бы «жёсткие» правила, не могли остановить процесс ротации «элит», осуществлявшийся исключительно по родственному принципу. Как осуществлялись эти отсевы-назначения?
Во-первых, не забудем, что «спецслужба» – это услуга, её топология есть т.н. «сфера услуг» по определению. Другое дело, что клиентов у неё немного – в нашем случае это Номенклатура, обозначавшая цели и ставившая задачи, которые, в свою очередь определяли и сами методы работы спецуры, где всё всегда начинается с одного – разводки. Не мне вам рассказывать: сначала «скопившихся» рассредоточивают на два лагеря, потом внедряют в каждый из них по бионегативному (об этом ниже) «аттрактору» или, говоря по-русски, психу, способного генерить конфликт буквально из ничего, а затем конфликт подогревается путём тиражирования как раз тех мемов, что в состоянии безумия плодят эти аттракторы – артикул: Утка Подсадная™.Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку – вот так все постепенно втягиваются в перманентный стук друг на друга, а «контора» спровоцированный конфликт типо разруливает и, соответственно, «принимает меры», то есть «назначает». И при любых обстоятельствах – набивает свои вместительные сейфы домыслами и слухами, литературой производства Пафосных Советских Писателей в жанре non-fiction.
Трудно сказать, был ли Сигалов настоящим сионистом. Но в любой разводке, как мы знаем, без системного «жыда» просто никак. Это же Имя заместительной жертвы в череде постоянно случавшихся, но весьма предсказуемых миметических кризисов на этой территории, её биополитическое. А под колпаком тогда оказались не только музыканты, но и вся, так сказать, теневая рок-инфраструктура – «заряжатели» концертов, «писатели», издатели рок-самиздата.
В Москве к тому времени уже выходило несколько подпольных журналов, в частности, – «Зеркало», «Ухо», «Урлайт». Кстати, название последнего взято из захода к моей песне «Москва колбасная». Активно сотрудничая с ними, иногда входя в состав редакций, – тем не менее, совместно с Николаем Дмитриевым и Иваном Соколовским я параллельно выпускал и свой «Сморчок», издание которого, впрочем, было приостановлено моими кураторами из КГБ.
А куратором я обзавёлся после того, как в самом начале 1984-го меня заставили явиться на Лубянку для «беседы», поскольку в моих действиях, оказывается, имелись все признаки состава – «…статья 190, пункт 1 УК РСФСР гласит, что…» – но не было пока события, и будущий куратор мне прямо намекнул, что событие торопить не стоит, мы же неглупые люди – да?
Ну, я думаю, читатель понял, а каком «событии» он говорил. Событием «преступления» являлась именно группаДК, а неглупым должен быть я, у которого, подразумевалось, не было желания отправиться за решётку. И, в первую очередь, устраивая концерты, т.е. зарабатывая музыкой деньги. Таким образом «группа» ДК закончила своё существование уже в январе 1984 года. А компания Смирного-Троицкого прибавилась ещё одним «экспертом», которого, впрочем, на данном «фронте» быстро и не без помощи «коллег» забраковали и направили на иной - отражать Главный Удар подлых империалистов, где на самой передовой война шла за книжный рынок.
Вопрос: нахер я им сдался? Вербовка – это понятно – не мытьём, так катаньем: МИЭМ считался литерным вузом, особенно наш факультет. Однако повод явно невелик, очевидно же. Они всерьёз считали советскую номенклатурную тюрьму великим щастем, коим они одаривают неразумное пополо, а потому любое инакомыслие представлялось ими своего рода болезнью, извращением, где они, занимаясь профилактикой, выполняют священную функцию добрых грандов-лекарей, хотя то, что вся их беспонтовая постройка ёбнулась буквально через пять лет и превратилась в руководимое их же внуками Гниющее Болото, лишь подтвердило старое правило: врачу – излечися сам.
Тем не менее, я был вовсе неглупым и доверие чекистов оправдал. Как, похоже, и этих «рокенрольных» мудаков, готовых уже тогда за мелкий прайс негигиенично вертеться на выпуклых местах всяко-разных сурковых (как им дико повезло – просто пиздец нахуй!), впрочем, – иначе я бы всех, наверное, пересажал за их коллаборационизм и фарисейство. Отправил бы в газовые камеры нахуй, устроил бы освенцим в отдельно взятом подразделении Гестапо, не пожалел бы никого, ни геев, ни пидорасов… Просто потому, что людей иного типа в этой среде практически не было, поскольку – не поверите – их в эту среду реально не пускали. Но вот что интересно. Топологически под «группой» понималась тогда концертная практика группы людей, объединённой «торговой маркой», брэндом. Собственно для рок-группы это был конец, но какое отношение к року имел мой проект?
Вот я сейчас, каждому, читающему этот абзац, могу дать шанс проявить личную смекалку и легко догадаться, что собственно брэнд не мог подвергнуться запрету, поскольку, очевидно, находился вне данного топоса. Что это значит? А это значит, что за вынужденным (а, может и ненужным вообще?) отсутствием концертов словосочетанием «группа ДК» я могу назвать всё что угодно, вплоть до самого себя (чем плохи, в таком случае, магнитофонные записи?), тем более «ДК» изначально понимался мной как проект актуализации самого себя. Нет, конечно, в сим помогали и мои товарищи и – тем не менее.Действительно, никаких «групп» в реале не бывает, в лучшем случае запалом арт-бомбы становится биполь противоположных по типу личностей, но, как правило, за словом «группа» скрывается маркетинговый ход продюсера, псевдоним одной из многих стратегий репрезентации его personality – он же криэйтер Проекта. И не говорите мне, что Макаревич подразумевает под словосочетанием «машина времени» что-то другое – никогда в это не поверю.
Моим куратором от КГБ стал неплохой парень, с которым мы потом подружились (на работу его брал сам Филипп Бобков, в 90-е он оказался в приснопамятном УРПО вместе с Литвиненко), но судьба его сложилась, увы, весьма трагично. Он мне постоянно звонил и предлагал «поговорить», хотя я никак не догонял смысл этих бесед, которые были, по существу, ни о чём. Он ни о ком не спрашивал, его не интересовала «антисоветчина», и уж тем более «творчество» всех этих тогдашних «героев рокенрола», – в основном, разговоры за жизнь и имеющихся идей на предмет либерализации книгоиздательства – тема, которую тогдашнее руководство Гестапо активно проталкивало. А я – пора признаться – кроме музыки тогда ещё и слыл достаточно крупным московским книжным спекулянтом с погремухой «Профессор», которую дали подельники согласно профилю моих интересов.
Через некоторое время я, правда, понял, что на меня стучали, и он – то ли сверял всю эту хуйню, то ли отчитывался перед кем-то, но не думаю, что это всё имело какое-то серьёзное значение, за исключением разве что одного случая, который опустим. Догадаться же, кто стучал, тем более труда не составляло, поскольку IQ как рокенрольной, так и околоейной публики никогда не отличался большими цифрами, однако, согласитесь, свято место пусто не бывает, и лучше не палить к тебе неравнодушных, поскольку вероятность того, что на их место придут новые, – даже не стопудовая, а больше.
Однако после личного знакомства с Григорием Климовым и его книгой «Протоколы Советских Мудрецов» (реально снесла мне тогда крышу) я, наконец, расшифровал скрытые месседжи своего куратора: педерасты, заики, алкоголики, психопаты, карлики, картавые, минетчики и минетчицы, наркоманы, околомузыкальные давалки, лесбиянкии т.д. и т.п. – то есть, как раз то, что в движухе воспринималось на уровне прикола, хихи-хаха и ебацца-срацца, а главное – наделялось, порой, статусом невъебенной крутизны – вот что реально интересовало Тринадцатый, а отнюдь не антисоветские анекдоты и политические взгляды подпольных рок-пророков. Им нужны были отнюдь не игроки, им нужны были простые фишки, насаженные на крючок своих «слабостей». Поэтому неудивительно, что в своей странной работе они опирались на «источники» исключительно из этой среды – нихуясе, скажу я вам!
Для чего? А теперь поглядите внимательно на тех, кто постоянно срёт вам по жизни, или прямо сейчас: не поленитесь, гляньте, как выглядят в реале отчаянные говномёты из комментов к вашим днюхам – ничего не замечаете? Ай да Климов, ай да сукин-сын! Мнительные, женственные и неуверенные в себе анонимки…
Конечно, я понял, за что прикрыли мой весёлый «Сморчок», – в то время как другие журналы, тем не менее, выходили, играя роль, видимо тех же самых, но уже «неодушевлённых» аттракторов в священном деле номенклатурной сегрегации. Подобное должно притягивать подобное. Ведь, откровенно говоря, одним из мотивов, приведших к изданию собственного журнала, была идея забить гебешные файлоприёмники голимым мусором и напугать цековских шизофреников продуктом той самой информационной революции (как раз начали появляться персональные компьютеры), которую они все ожидали с неподдельным ужасом. И то, что «Сморчок» вносил элементы хаоса в их двумерные марксистско-ленинские мозги, это бесспорно…Тем не менее: если вами занялись спецслужбы, – скорее всего, – вас просто кто-то хочет уничтожить, но так, чтобы вы сами не заметили. Или – другой вариант – вашими руками хотят уничтожить кого-то, о ком вы даже не подозреваете, но тогда не забывайте, что следующим будете уничтожены вы. Само наличие "куратора"вяжет вас по рукам и ногам, а гарантирует лишь одно - постоянное безденежье. Может, как раз для того и назначили? Ничего личного, – однако, мой опыт говорит только о бессмысленном и по существу анонимном механизме ликвидации тех, кого Номенклатура, так или иначе, посчитала конкурентами, включая сюда и самих «кураторов» – механизм, где исполнителями являются «последние», они же омега-самцы или «бионегативный социосубстрат» в дефинициях Григория Климова.
Номенклатурный социоцид. Что скажете?
Вот блять опять эти заумные слова нахуй. Ладно, вернёмся к нашим баранам – о чём мы там говорили то? А, да – «подпольные рок-журналы», это пиздец нахуй. То есть, я хочу сказать (да-да, продолжим), что атмосферу эти аттракторы-зины – …в конце квартала – правда, Вань, – ты мне такое же сваргань… – создавали достаточно «романтичную», если это слово, конечно, годится в контексте данного мотива. Какого мотива? Из музыки к мультфильму про Чебурашку, разумеется.
Романтичную, ага, но и только. Поскольку общим для всех этих изданий был повальный дилетантизм – как главных действующих лиц, так и примкнувшим к ним «попутчиков». Благоглупости лились рекой: в истоки советского рока ставились то Высоцкий с Окуджавой, то Галич, то еще кто-то; музыкальная же «чувствительность» критиков не выходила за рамки квинто-квартового круга, а то и прямо крутилась вокруг голимого блатняка, который тогда – как все подпольное, наверное, тоже назывался «роком» и которому методично, с упорством, достойным другого применения, противопоставлялись фашисты, антисемиты и некое – страшное и зловещее – «общество-Память».
Ну и что? Все эти ляпы с лихвой покрывались авторской искренностью, особым, еле уловимым, «футуристическим» тоном публикаций и – вместе с тем – щемящим ощущением нового и, разумеется, прекрасного будущего. И все были счастливы этой игрой, которую умело направлял «в демократическое русло» КГБ. Хотя, если трезво посмотреть, нет и не было у рок-культуры заклятого врага, чем урла и гопота всех мастей, включая сюда и интеллигентствующих соплежуев, чьим культурным маркером как раз и были Окуджава с Высоцким.
Надо ли повторять, что даже не ВИА и не далекая от современности советская песня, сколько именно Высоцкий – уродливый плод на чахлом деревце т.н. «одесситов», обожаемый властью лицедей и вся его гнилая, гопническая «правда», которой, как бы нелегально подпитывался этот раболепско-патриотический, бескрылый советско-совковый глист – были основными, если не сказать хроническими раздражителями для любого уважающего себя меломана. Я, например, это отчетливо помню: что битлы, что Высоцкий – к нашему, «продвинутому» блять року отношения не имели никакого.Больше того, уже при личном общении с подавляющим большинством ныне известных «рок-музыкантов» меня просто шокировало не только их незнание, непонимание, но и я бы даже сказал, нелюбовь к мировой рок-культуре, музыке вообще. Я не говорю про Башлачёва, который вообще не понимал, что такое рок, и на все мои попытки вписать его каким-либо образом в ту или иную рок-группу, отвечал категорическим отказом.
Ладно, Башлачёва трогать не будем, есть у нас для этого профессиональные историки. Однако для меня, вышедшего из арт-рока 70-х, эта, граничащая с откровенным подлогом, искусственность рок-тусовки 80-х была слишком очевидной, как и все те признаки практиковавшегося ею карго-культа, которым было помечено тогда всё «советское». Ситуация с необходимостью требовала по отношению к себе адекватной и симметричной рефлексии, коей и был Проект ДК, теперь уже законсервированный в виде огромного количества магнитоальбомов – музон, сходу возненавидимый практически всеми титульными «легендами» советского карго-рока.
А что вы хотите-то? Песенки у костра – он же «советский рок» 80-х есть не что иное, как продолжение тех же шестидесятнических «трансгрессий» на предмет антисистемных яко бы тумана и запахов тайги, но уже в виде римейков последних, превратившихся в портвейн и ожидание карго (т.н. «перемены») от поколенческих «предков»: Высоцкий или, – как редуцированный ответ на запрос «позднего совка», – Галич. Некачественная, маргинальная даже по отношению к советской эстраде, дискурсивная практика этой – на деле – самодеятельной и малобюджетной попсы, увы, абсолютно не совпадала с тем, что дали миру аутентичные 60-е и творческие 70-е…
Да, «нью-вейверы» 80-х честно бились за свою санту-барбару, но «роком» это можно назвать лишь с большой натяжкой. Хотя, что значат какие-то «термины», если подпольная музыкальная жизнь начала 80-х была куда более живой и искренней в своём внутреннем драйве, чем это имеется сейчас – в нашу эпоху компьютеров и «творческой свободы» без амбиций и без особого желания этой самой свободы? Тем не менее, по слухам, Троицкий лично отвечал перед властями за «молодежный миф 80-х» и, надо сказать совершенно без иронии, с этой работой он успешно справился.
Поскольку Тринадцатый Отдел, как вы уже поняли, был прибежищем разного рода «леваков», нелишне будет залезть в архив революции, достать папочку, на которой написано «Вильгельм Райх», и наш исторический бэкграунд пополнить её содержимым – Григорий Петрович, уверен, будет не против.
Это он, Вильгельм Райх, пытаясь скрестить Фрейда с Марксом, назвал Оргоном жизненную энергию, и это та самая энергия, которая на протяжении веков была известна на Востоке как «ка» или «прана». Райх верил, что энергия Оргон это та созидающая сила, которая является основой нашей сексуальности, и, на самом деле, всего живущего и растущего во Вселенной. Так вот, возвращаясь к теме, можно сделать вывод, что КГБ и был создан как раз для того, чтобы самостоятельные, пульсирующие в организме ордынского населения, потоки энергии Оргона были перекрыты и направлены в сторону Номенклатурного Конкордата, где сам КГБ играл роль «светской власти». А для сопротивляющихся этому процессу он должен выполнять функцию обыкновенного гандона, надеваемого номенклатурой на собирательный Хуй слишком креативных, т.е. неугодных.
ДеКа, таким образом, и как вы уже, думаю, догадались – это не название «группы», а миметическая репрезентация функциональной константы власти по отношению к собственному населению (используя терминологию Райха), двойник самой квинтессенции совка, его Пятый Элемент: экстенсификацияДК в применении к. Интенсификация Проекта шла несколько в другом направлении.
На место вокалиста у нас тогда было два кандидата – уже известный вам Морозов и Володя Рожков по кличке «Насос», которого я, собссно, и проталкивал. В отличие от интеллигентного Насоса, Морозов – перверт настоящий, поэтому идея из Дауна делать Дауна мне показалась не то, чтобы циничной, сколько весьма порнографичной и оттого создававшая ощущение постоянной неловкости за клиента – порнографический советский журнал «Крокодил», кто помнит, где весь визуальный «юмор» состоял из демонстрации физиологии и уродства. Кредо будущих «Весёлых Картинок», впрочем, а я «сатиру» не любил никогда.Нет, Женя отнюдь не Даун – не подумайте чего плохого. Просто его гениальность того рода, что не оставляет никакой дистанции между актёром и его образом, и практика не раз показала, что на этапе nigredo подобная аутентичность ведёт к разрушению личности. Хотя не стоит забывать, – и это вы можете легко проверить по моим публикациям того времени в «Ухе» или «Урлайте», – проект ДК уже тогда мной позиционировался, как откровенно антироковый и, в принципе, – ни Полянский, ни Яншин не были против этой концептуалистской провокации par excellence.
Однако случилась оказия, и Яншин устроил нуждавшегося тогда в деньгах Морозова на должность дискотетчика в клубе общежития МИСиС в обмен на чисто конкретную возможность там репетировать, а заодно и попеть для коллектива (да-да, конкретно за бабки – без них Женя никуда и ни за что). В отличие от Димы, я слишком долго и хорошо знал научившегося к тому времени петь в Гнесинке Крутого Перца с характером капризной девочки, амбиции которой, впрочем, простирались в совсем ином топологическом пространстве Вокального Выебона. Тем не менее, вариант был неплохой (клуб находился буквально в двух шагах от тогдашней моей работы), Дима предложил сначала начать, и пообещал максимум в течение полугода найти Морозову замену.
_________________
Начало ⇒ ЗДЕСЬ
Окончание ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
↧
↧
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв» - 3
Сергей Жариков
Ну что, потрендим на тему «рокен-рол-мёртв»?
(окончание)
Понять не могу - почему Яншин, в конце концов, не взял Морозова в свой Музыкальный Крокодил? То есть, понять, конечно, могу и даже знаю, – но я к тому, что родина в его лице явно потеряла Выдающегося Концертного Фронтмена (ВКФ), – и музыка, как вы уже догадываетесь, здесь совсем не причём. У Моцарта есть запредельно гениальная вещь. Это – Ein musikalischer Sprass – Щютк Музыкальный (K.522). Неполная коллекция расхожих музыкальных клише своего времени. Так вот: какой не выбери оркестр, как её не исполняй – всё равно звучит оркестр даунов.
Теперь давайте отойдём немножко в сторону от музыкальной темы, выйдем на улицу на станции метро «Лубянка» и оглядимся вокруг. И что мы увидим? Мы увидим, что вечно поддатая советская эстрада, что не менее поддатая «самодеятельность» – неплохой фон для таких же, выживших из ума, даунов, оккупировавших тогдаКремль. Неправда ли? Разве плохо, когда размножаются одни только ослы? (Нет-нет, я имею в виду времена Моцарта, конечно, упаси бог!). А что сделал Моцарт? Ему очень были нужны деньги (он их много и часто проигрывал в бильярд), – где их взять? Даром, что «гений» – и Амадеич поступил просто: он уподобился своей публике.
Комменты здесь
Публика, ведь, никогда не любит того, кто лучше её, и голосует баблом – со-о-о-бственным баблом. А что нам еще нужно от публики? Не, если честно… Понимания? Гы-гы, – дать «умного» и остаться без штанов? И что? Клоуны всегда получают больше всех. А как же музыканту без бабла? Включить «серьёзного? А как же гоп-стоп? Я имею в виду реальную, народную популярность всякого рода фуфла – унылое говно, постоянно приходящее к нам с Запада: «Слышь, братан, ну не ахуели там эти битлы, а? – не, ну не пидарасы? – ну просто всёпостоянно пиздят у наших «Весёлых Ребят» – пиздят и пиздят!!
Номадические Колобки™: именно поэтому Фантомас в России всегда будет актуальней Джеймса Бонда. А Штирлиц – Фантомаса. А Штирлицы, они у нас вон – прямо через одного, и по два на один куст – даром, что ли весёлые ребята? И от бабушки ушли. И от дедушки. И свои пробковые шлемы блять вы тоже спиздили у наших предков, хуле – спасибо деду за нашу победу.
И мы решили уподобиться деду. Этот клишировано-расклёшённый пафос 70-х – можно ли к нему относиться серьезно и не повредиться, в конце концов, головой? Что это, если не ирония, которую можно передать исключительно инструментально, не прибегая к вербальным подчёркиваниям чисто сонорного концепта? А если всё-таки прибегнуть? Как достичь витальности нашего «антирокового» нарратива блять в среде папуасов с гитарами, мыслящих сугубо «профессионально» и, тем не менее, постоянно ожидающих от очередных джоан-стринги новых портостудий, на которые потом будут записываться свежие карго-молитвы? О! То, как тогда люто возненавидели нас так называемые «рок-музыканты 80-х», это отдельная тема.
Нееет, это не мы «обесценили рок», это они постоянно дискредитировали его сами. Хотя, – умер клим, да и хрен с ним, – так нет же! Это они свои перверсии называли роком: «советский рок 80-х» – слышали такое бессмысленное словосочетание? Это их публика пафосно поднимала над головой зажигалки, и это их «сердца ждали перемен» – карась со сковородки орал повару «вкусно пахнет!» и ждал, когда тот подольёт ему масла. Ну-ну. И мы уподобились этим «рокерам новой волны», продекларировав свое отношение к данному факту. Как грицца, проявили свои кулинарные способности. И после ДК рок, действительно, стал ниибацца безволновой иллюстрацией классического анекдота про помидор, который «кушать люблю, а так – нет».Чем дальше влез, тем больше снов, и музыкальный лохотрон Тринадцатого стал неиллюзорно похрапывать. Кредит доверия – «…берия-берия, вышел из доверия…» – увы, закончился. Ко второй половине 80-х музыканты все больше стали походить на напёрсточников, прятавших от лохов шарик актуального, прекрасно понимая, что когда терпилы обнаружат, что шарика в принципе нет, – они, ведь, могут и ебало начистить. Однако не зря говорят – тот, кто нам мешает, тот нам и поможет: на противоположном конце тогдашнего музыкального полотенца собралась другая бригада вшей, а главное – таких же напёрсточников. Я имею в виду Союз Советских Композиторов.
Действительно, какая разница? Я решил доказать это на собственном опыте и приобрел книгу «Строение музыкальных произведений», которая была написана, судя по аннотации к ней, для аспирантов консерваторий. Гы! Что за «консерватория» после самого ФПМ-МИЭМ (первый фак в СССР – не хуй собачий), где каждый год было по 3-4 случая суицида по причине сворачиваемости мозгов от засратости головы непомерным поиском глубокого смысла только на одном потоке? Короче, я стал композитором – свернул моск в трубочку, направил его в жёппу и стал тупо срать мозгом. Уподобился, короче, советской культурной вше.
На каждую репетицию я приносил по 8-10 новых песен, и две трети из них мы тут же записывали – без пульта (!) – прямо с усилителя «Трембита». Чтобы микрофоны не заводились, комбиков и прочих подзвучек тоже не использовали. Ни гитарист, ни басист – себя, разумеется, не слышали. Да и вокалист – слушал только себя, какой кайф! А зачем? Если ты считаешь себя музыкантом с Большой Буквы – ты играй, слушать тебя уже будут другие! И потом, всегда бери пример с чукчи: чукча не читатель, чукча писатель. А лучше всего заранее всё расписать на бумаге, придти на базу и за полчаса записать на пленку, не репетируя вообще и не ждать, когда к вам спустится директор по сигналу одного из ваших «друзей».
…Однажды в Москву приехал Майк (Михаил Науменко). Кто-то ему там в Питере здорово поднасрал, дружков его быстренько сплавили в армию, он остался один, и Володя Литовка – он тогда в зарядке сейшенов специализировался по «панкам» (ныне покойный, умер в тюрьме) – попросил, чтобы мы ему подыграли. Конечно, нет проблем! Майк в Москве был популярен, и я подумал, что кассету с записями его песен найду быстро – оттуда всё и «снимем». Серега Полянский обрадовался, типа, ништяк, панк поиграем, оттянемся, типа давай кассету. В общем, кассету я так и не нашел.
Ну, что теперь делать? Приехали. Подключились. Оказалось, что все песни – в одной тональности. Сыграли на раз – ёёёёё… Больше всех расстроился Полянский – «питер-столица-рокенрола, ага, как бы не так» – и, чтобы не заснуть от скуки, решили мы Майка немного подъебнуть, по типу прописки бона в ВИА, как это обычно делали в филармонических эстрадных бригадах. Майк, естественно, ничего не понял, и тогда Серёга совсем скис: «Вот тебе бабушка и ленинградский рок»… А потом на сцену выскочил бешеный Морозов, и паровоз Майка был отправлен на самые дальние запасные пути – второе отделение концерта, который проходил, кстати, в одном из опорных пунктов милиции «научного» города-спутника Зеленоград, где, впрочем, зелени было куда меньше, чем облупленных, сероводородных хрущёвок.
На окраине того же «города-спутника» зимой 1983 г. прошёл и легендарный московско-ленинградский панк-фестиваль, где кроме нас, из известных были: «Зебры», «Красный Крест» Олега Ухова, «Народное Ополчение» Алекса Оголтелого, «Автоматические Удовлетворители» со Свиньёй и еще кто-то, сейчас уже и не помню. Невероятно, но факт: это пафосное мероприятие было весьма натурально законспирировано под «деревенскую свадьбу» – столы, бухло, кильки в томате и проч. Фестиваль тогда закончился настоящим апофеозом: все кидали друг в друга закуской – и той, что еще оставалась на столе, и той, что притащили с собой, и той, что выдавливали из себя, как раба: маринованные помидоры, зеленый горошек, горсти чей-то блевотины, ботинки, говно, батоны плесневого хлеба, короче – настоящий Гимн Срачу: панк форева. А Роисся без форевы, как всем известно, что невеста без фаты. Однако тучи над испанией сгущались уже чисто конкретно: хуй вам, а не безоблачное небо.Дело в том, что после смерти Андропова в рядах чекистов начались разброд и шатания, что не могло обойти мимо и наш Тринадцатый. Брежневские пошли атакой на радикалов и единственное, чем запомнились времена правления Константина Устиновича, так это безумные и безграмотные «указы» (убрать, например, слово «русское» из употребления в СМИ) от лица таких же уродов, как и Брежнев, которого я, например, до сих пор считаю Отцом Советского Панка, а в будущей череде особо прожорливых червей-рашкоразрушителей он был по-настоящему велик – Первый из тех, кто ею потом сытно и невозбранно попользовался, превращая в говно всё, что ни пропущено через собственные кишки.
Примером тому в нашем маленьком рокенрольном городке может послужить недвусмысленная охота на андроповскую дочь Иру, которая весьма плотно общалась с Диденко, Липницким, Троицким и, похоже, всей тогдашней сектой так называемых «Московских Концептуалистов».
Первыми под раздачу попал «Мухомор». И самое неприятное в этой ситуации состояло как раз в том, что мухоморов стали использовать в качестве примана для каких-то других, весьма важных для Партии и Правительства мух, о которых мы даже не подозревали, но они были тогда единственными из концептуалистов, кто отметился в магнитиздате. Единственными за исключением ДК, и это наводило на неприятные мысли. Не столько на предмет мух, сколько хамна: Морозов решил устроить грибной сейшн прямо на нашей базе.
Нет, конечно, похвально желание советского трудящего проявить солидарность с теми, через кого можно пафосно забакланить через Голос-Америки и дать зелёный свет набиравшему уже обороты ЧСВ, но не надо забывать тогда, что Родина разрешает пиздить радиодетали со своих режимных объектов только горячим патриотам, а не брызжущим слюной наймитам империализма, светлую советскую молодёжную дискотеку превративших в клоаку для извивающихся в декаденских конвульсиях ядовитых стиляг-мухоморов, в среде которых, впрочем, оказался и Сознательный Мухомор, раскусивший хитроумные планы идеологического врага и давший не только показания на Бывших Своих Коллег, – что естественно запутались в сетях, расставленных всюду на необъятных просторах нашей родины подлыми охотниками за неокрепшими душами непоротых, неёбаных и непорочных целок иного типа, доказав тем самым, что не вся наша молодёжь готова пассивно плыть в грязном фарватере человеконенавистничества, коммерции и безумного стяжательства, – но и решивший помочь Органам помочь органам помочь, помочь органам, органам помочь…э-э-э…поймать диверсантов с поличным.
Девочкам вообще свойственно нравиться. Догадываетесь, с каким неподдельным щастем тогда опера Тринадцатого шли с утра на работу, узнав о такой реально хлебосольной новости? И они ясно увидели на голубом небе звёздочки, которыё падут на их погоны ровно по той траектории, что хрипловато предвещал им совсем недавно Народный Певец и любимец Лубянки. Девочке-то что, – способность к сочинительству у неё никогда не проявлялась, – всё, что она пела – было не её, и вообще: себя показать, людей посмотреть – что в этом плохого?
Хорошо помню, как позвонил мне тогда взволнованный Смирнов и спросил: «Ты что, решил спалить свою базу?! Ну и зачем, скажи, пожалуйста?». Однако нашу девочку остановить уже было невозможно, и под новый 1984-й год мы перебрались обратно в ДК завода «Динамо», хотя интересно, через кого в Тринадцатом узнали (считалось секретом), что автор декашного репертуара был я?
Там мы продолжили писАться ещё активней, и работа закипела, яко самогонная брага. Работа по производству несуществующей музыки (самогона) от имени несуществующей группы (самогонщиков), состав которой пополнился клавишником Сашей Белоносовым и саксофонистом Сергем Летовым. Витя Клемешов – аутентично провинциальный, сошедший с «дальней станции» вокалист, прекрасно владевший трубой, саксофоном и гитарой, которая, кстати, звучала у него, как челеста. Приходили и уходили, подливая масла в огонь: Олег Опойцев – саксофонист-виртуоз из популярного тогда диксиленда Лебедева, Юрий Царёв и Алексей Орлов из «Метро», Юрий Царёв и Алексей Орлов из «Метро», Сергей Сулейменко и Дмитрий Кутергин из «Доктора», Иван Соколовский из «Ночного Проспекта», Александр Скляр и Егор Никонов из «Ва-Банка», Юрий Орлов, Игорь Лень и Алексей Андреев из «Николая Коперника» и другие. Основным моим продуктом стали так называемые «магнитоальбомы», а координатором Проекта стал Вася Бояринцев, он же Лонг – легендарный московский хиппи.
Спросите, а что же ГБ?! А ГБ нас продолжало «искать»: осенью 1984-го мы перебрались в коптевский ДКЖ, весной следующего года вернулись в «Динамо», а уже осенью были в ДК Косино, где Яншин, отвечая на запрос Тринадцатого о «расформировании антисоветской группы ДК» (для меня это значило конец т.н. прокурорского надзора) объявил о создании «Весёлых Картинок» – крыша, под которой существовала тогда «группа» ДК, хотя к группе (пусть даже, практически, своей), как форме репрезентации Проекта я уже безоговорочно охладел. Однажды даже прибыл в Москву Оголтелый чуть ли не с наклеенными усами предупредить, что питерский народ по очереди вызывают на Литейный, и всех спрашивают про ДК. Забавно.Безусловно, обладая административным талантом, Дима собрал сильный «живой» состав, способный заняться той самой конвертацией notos в bablos, но при одном весьма важном условии: его проект должен быть обеспечен «вторым дыханием» самого Яншина. Однако надо было не только уметь играть, но и уметь сочинять. А вот здесь-то и находился корень многих проблем, главная из которых состояла в отсутствии у Димы креативности – даже играя в ДК, он предпочитал демонстративно забывать свои партии бо крутейший лабух, предпочитавший нотный лист. Увы, именно этот, ставший Диминой привычкой, корпоративный «прикол» и сыграл в его творческой судьбе злую, если не трагическую роль.
Эффектно стартовав в 1987 году в Подольске, «Весёлые Картинки» – в последующем – так и не оправдали надежд в первую очередь тех, кто этот, наполовину провокационный, проект инициировал; плюс упорное нежелание Яншина законтачить с Амбулаторией вкупе со странным для математика непониманием той роли, которую играли яко бы подпольные разводилы Тринадцатого, абсолютно не обладавшие именно теми возможностями, о которых так сочно и красиво пиздели в своих зинах.
О чём пиздели? О реальной концертной антрепризе, о чём же ещё: об ахуительно мощных концертах и фестивалях, о невъебенных бабках, что они готовы платить за каждое появление Картинок на сцене – сладкая тогдашняя мечта не только Дмитрия Аркадьевича.
«Поматросили и бросили» – вот это как раз сюда, это вот, ну, прямо в тему. Такая же судьба, впрочем, постигла и «Процеss» – другой параллельно-концертный проект, в котором участвовали Сергей Полянский и Витя Клемешов, в очередной раз подтвердив классическое правило: старое вино в новые меха налить невозможно. А что там у нас со старыми мехами?
«Антисоветская» бодяга закончилась, и у меня теперь есть, что предъявить этой сраной Партии. И речь идёт о самой настоящей «упущенной выгоде», поскольку деньги тогда можно было заработать только с концертов, а именно концерты-то и были мне вменены и запрещены. Популярность наших записей была весьма и весьма, и эту популярность неплохо было бы конвертировать в другую валюту – не так ли? Бабки блеааать!!! Где мои бабки?!! Сейчас это главный вопрос современности, и жёппой крутить не надо – другим-то заработать давали! И про, окружённое белополяками, молодое советское государство тоже не надо, – все эти слова про идеологическую диверсию и «клевету» на режим, который сам развалился через каких-то пять лет, – разве не пустой пиздёшь и бессмысленное сотрясание эфира? Особенно на фоне того, что сделали с этой страной потом сами эти «охранители», которые куда лучше меня знают – ктоконкретно конвертировал тогда что и во что.
С этими пресловутыми, нахуй никому ненужными рок-клубами – та же ситуация и те же предъявы: почему им не был предоставлен статус концертной организации, филармонии? Почему они не могли воспользоваться даже теми возможностями, что были у лабухов из МОМА? Ваши варианты ответов, хаха? Ну, давайте-давайте – нет? – тогда я отвечу.
Чтоб вы были, стали и навсегда оставалисьбедными, друзья мои. Чтобы вы всегда чувствовали, что вас здесь кормят, и сами вы - ничто.Ленинградский Рок-клуб учредил Романов еще при Брежневе, а при «реформаторе» Горбачеве он вдруг стал загибаться – почему? Зато в Москве зачем-то открыли Рок-лабораторию, подчинив её Управлению КГБ по Москве и МО – зачем? Чем руководствовались «брежневцы» в рядах чекистов из Тринадцатого, постоянно выступая с филиппиками в адрес лаборатории на фоне подчёркнутой толерантности по отношению к ленинградскому Рок-клубу, где свобод было на порядок меньше? Потому что куратор амбулатории был этнический киргиз? Или – вообще – чтобы скрыть, что функции «куратора» больше всего напоминают функции тяжёлой чугунной килы на ноге каторжанина? Ленинградский рок-клуб тоже ведь «курировался» со стороны местного УКГБ, далеко уже не секрет. Кстати, с этой лабораторией случился однажды весьма неприятный казус, на котором стоит остановить внимание.
Речь идёт, как многие уже догадались, о так называемом «доносе» «музыкантов» на тогдашних своих «друзей», они же «околомузыкальные деятели». Увы, закавычивать нам придётся тут почти всё – целые блоки слов, и делать это придётся постоянно, поскольку весь этот, на поверку искусственный и спровоцированный конфликт представлял собой хитрую войну слов, развязанную заинтересованными лицами, чтобы скрыть подлинную войну вещей, топология которой была совсем иной.
Как я уже говорил, раздрай, начавшийся в среде чекистов после Андропова, по сути, стал главным сюжетом практически всех событий второй половины 80-х годов прошлого столетия, скрытой пружиной многих тогдашних конфликтов. Конфликтов, весьма протяжённых во времени и оттого кажущихся для невнимательных глаз немотивированными и случайными. Но это не так.
Атака брежневских на тандем Троицкий-Липницкий, начавшаяся в начале 83-го достигла своего апогея ровно через четыре года. Смирнову и Ко каким-то образом удалось достучаться до тех структур в ЦК КПСС, что стояли над КГБ, и тучи над Артемием Кивовичем сгустились (спустились) по самое некуда. Чтоб контекст событий как-то прояснить, замечу, что Илья Смирнов играл роль Хинштейна, а Артемий Троицкий – Глеба Павловского, если вы понимаете, о чём я.
Членом московской рок-лаборатории я не был, но неформально входил в общественный совет и группу «экспертов», в числе которых были и Троицкий с Липницким. К этому времени (1987 г.) роль их противника Смирнова даже в «околомузыкальной» среде практически сошла на нет. Более того, для большинства музыкантов, – в контексте наивной, навеянной школьными историями «про революцию», публицистики на тему колокольчиков и всё-такое-про-рок, – его «миссия» казалась дилетантской и неадекватной месту и времени, но не лишённой, тем не менее, литературных достоинств, за что и ценилась, в основном, в среде т.н. «климовских персонажей», они же антифа – субкультура, где под словом «рок» подразумевались исключительно разного рода перверсии.
Катализатором события, о котором идёт речь, стал старший брат Александра Липницкого, замешанный в какой-то серьёзной уголовке, точнее, его Дело, куда, судя по всему, решили подверстать не только Младшего с его Другом, но, заодно, и всё руководство Амбулатории. Поездки за границу, форца, диски – кто это будет отрицать? Агенты цереу в друзьях у валютного спекулянта, – короче, у Владимира дела были очень плохи, и обвинения ему предъявлялись куда серьёзнее (антиквариат, иконы), – и я вот даже не могу сейчас уверенно сказать – был ли он ещё жив на тот момент. Сюжет стандартный: облико морале, цигель-цигель ай-лю-лю и – лёгким движением руки – контора Опрятной превращается в воровскую малину…
Помню, как от распределения в КГБ меня спасла характеристика, которую я попросил написать на себя в институтском комитете комсомола. Здесь ситуация складывалась аналогично, и Липницкий, естественно, предложил составить нечто подобное такой «характеристике», а заодно и подвергнуть дискредитации своих противников в виде Открытого Письма, направленного редакторам некоторых (очень странный список, имхо) средств массовой информации. Под письмом, – как обычно в таких случаях, – должны стоять подписи «видных деятелей советской культуры», роль которых предназначалась для музыкантов, естественно.Конечно! Ну, конечно это сильно пахло чекистской разводкой, но лично мне было похер – моих акций в этом предприятии не было, толку от тех и других было мало. Однако текст был уже готов, и от роли «видного деятеля» можно было легко отказаться, но игра Смирнова (не уверен, понимал ли он это) находилась в фарватере классических номенклатурных многоходовок и, если в глазах Троицкого, например, я был антисоветчиком, и это было его мнением (на что он, разумеется, имел полное право), то стратегия тех, кто был за Смирновым, была направлена на решение задач совершенно иного плана. Что не мог, кстати, и отрицать мой куратор, хотя публикации Ильи были до неприличия когерентны абсолютно всем решениям, касательно «группы» ДК, проводившимся тогда внутри Тринадцатого Отдела. Именно он был главным транслятором мема «распавшаяся группа ДК», что мне очень помогло и за что ему отдельное спасибо, и что, тем не менее, не отменяет и т.д. и т.п. С другой стороны, и действия Липницкого я считаю совершенно оправданными, их мотивация вполне понятна и кажется абсолютно прозрачной.
Кто реально попал под раздачу, так это, наверное, Сергей Гурьев, но его тогда мало кто знал, а авторитет Троицкого был реален, и не думаю, что музыканты сильно колебались, подписывая эту, весьма сомнительную, на первый взгляд, телегу. Гурьев пишет, что это именно я был главным иудой, что я «…с пеной у рта бился за его написание в как можно более подлой форме и место того, чтобы далее лицемерно таить тотальность своего внутреннего говна, сунул его миру в морду, втравив (вкупе с другими втравливателями) в эту историю кучу других подписантов, из которых фактически насильно выдавили потаенное общечеловеческое говно, а они поначалу ничего и не поняли…».Короче, сам Доктор-Зло™. Мне это, конечно, льстит, особенно, когда прекрасно знаешь, кто из «экспертов» решил перевести все стрелки на меня (напомнило известную суфийскую притчу о побиваемой собаке), хотя – возможно – он просто насочинял от обиды (весьма понятно) и – тем не менее – эти буквы, увы, отправлены не по тому адресу. Это не моя война, хотя – повторяю – написано красиво.
Я – человек абсолютно правых взглядов, все эти коминтерновские разборки безумной советской номенклатуры даже на уровне челяди мне представлялись войной параноиков с шизофрениками, в которой я всегда придерживался принципа «чума – на оба ваших дома», и если бы в один прекрасный момент все эти паразиты пережрали друг друга, не думаю, что Великий Архитектор Вселенной потерял бы от ужаса циркуль, и Космос изменил свою конфигурацию.
Зато в конце того же года, в Ленинграде я записал весёлый и, как оказалось, весьма популярный альбом с Алексеем Вишней, музыкантом, обладающим редким по диапазону голосом, а также познакомился с его папой, известным тем, что, будучи в своё время резидентом ГРУ в США, он и мама Алексея предотвратили так называемый Карибский кризис, когда мир, по сути, стоял, на пороге ядерной войны. Как говорится, от великого до смешного один шаг.
И наоборот. Это я понял, когда у нас появился Володя Беклемишев, он же Вольдемар – один из разработчиков советского «Бурана», умница и пьяница, умевший «включать чайника», как никто другой. Ну и к месту будет здесь упомянуть Сергея Дмитренко, дотошного редактора «Радио-ДК», отвечавшего за производство аналогового – подчёркиваю, аналогового (!) «немиметического фона», создававшегося из речей Брежнева, монологов теледикторов, песен Пугачевой и прочего узнавалова, подобранного на тогдашней культурной помойке.
Именно в этом составе (плюс, увидевший первый раз в жизни гитару, комсомольский функционер Брагин в качестве важного элемента смысловой инсталляции) мы отработали на фестивале авангардной музыки в московском ДК «Серп и Молот», когда публика – то ли снесла с петель какие-то чугунные двери, то ли батареи отопления превратила в морские узлы – радовалась, одним словом, Прекрасному и Чистому, как пятачок поросёнка. Хороший, добрый дебош под заставку из телевизионной программы «Время», которую мы запустили в самом начале выступления в тот самый момент, когда нам добрые люди отключили электричество с линии, а вот про пульт забыли…
Да это было именно то самое мероприятие, когда известная в узких кругах Ира с погремухой «Авария», пыталась выбежать к нам на сцену голышом, но была прикреплена наручниками к креслу и весьма решительно, эксплицитно гендерно остановлена Людьми™ к её имплицитно вящему, но от того не менее гендерному удовольствию. В общем, всё, как в старые добрые времена: хрестоматийный no wave, зафиксированный на альбоме «Март».
Самой же популярной презентацией проекта ДК оказался альбом «ДМБ-85» с неповторимым Витьком Клемешовым и Серёгой Летовым, где я немного подыгрывал им на бубне. Покойная Таня Диденко мне каждый раз говорила: «Серёжа, вот у тебя «ветер деревья качал» – ну, почему «качал»? – ломал, Серёжа, ломал!». Сейчас, наверное, Дембельский Альбом и не заметишь в море «русского шансона», но тогда это было хорошей провокацией на предмет различения одинакового – игра в смыслы, которую мы постоянно вели со своей аудиторией.Но самым универсальным, самым музыкальным и самым внятным из всех наших вокалистов был Игорь Белов, безусловно. Морозов – гений, Витёк – талантище, но их онтология по отношению к Проекту была подобна астероидам. А вот Игорь – это да. Первый и, на мой взгляд, самый интересный солист яншинских «Веселых Картинок», он постоянно пытался быть внутриПроекта, понять скрытые месседжи получавшихся артефактов, но… умер, к сожалению, очень рано; а годом позже умер и Дима Яншин. Игорь отлично вписывался в ансамбль, хорошо слышал партнёров, его ритм-гитара – как, впрочем, и его «мальчишеский» тенор – всегда звучали немного манерно, но всегда точно артикулировано и стильно.
По-моему, это Мишелю Фуко принадлежит фраза «в войне слов побеждает тот, кто говорит вещь», но если он не говорил такого, то копирайт будет за мной. Субстанция – всегда субъект. Однозначно. Особенно «тонкая». Особенно «эфирная». Именно так бы я охарактеризовал манеру игры Сергея Летова: выпуклые, «объёмные» фразы, способные проникать в тебя, минуя все синтаксические блоки. Способность звучание своего инструмента подавать именно как «вещь» – уникальное качество Летова-музыканта, зачисленного японскими экспертами в двадцатку лучших баритон-саксофонистов мира.
Саша Белоносов – полная противоположность Летова. Склонный к синтезу и балансу красок, структурно мыслящий импровизатор, обладающий также абсолютным слухом музыкант, способный уловить тон в любом шуме, Белоносов – татарский суфий, видящий мир гармонично, как сложную механику балансов и противовесов, – отсюда, наверное, и идут истоки его таланта, заключающегося в умении не только конвертировать хаос самого безумного noise в хорошо структурированный, тональный космос art of noise, но и превратить его в настоящий шлягер.
Конечно, надо чётко себе представлять, что этой страной реально управляют черви, и они ревниво следят за тем, чтобы ничего не прошло мимо их кишки. Ну, да, иначе, ведь, и раздавить могут, глаз у них нет. Но главное даже не это, а то, что мечта содержимого их коллективной кишки как раз и состоит в том, чтобы стать червями: Народ и Партия едины. Если бы я был поумнее, то не было, конечно, никакого ДК и не писал я сейчас эту херню с надеждой, чтобы таких мудаков, как я было меньше, – кишка это мозг червя, его глаза и уши, – и превратить вас в говно значит осчастливить остальное: говно к говну – говна не увидать. А щасте трудящих, как известно, – священный долг Партии и Правительства, – раде этого и т.д. и т.п. Ну и наконец.
Рок умер, и умер он безвозвратно – его похоронило его же создавшее поколение. Комментируя сложившуюся ситуацию, известный мастер рок-хоррора Алис Купер как-то риторически заметил: «Тех, кто считал рок своим образом жизни, с нами уже нет. Рок сегодня может жить только на сцене». Что к этому прибавить? От рока осталась одна лишь голограмма, именуемая ностальгией. И пусть те, кто моложе, говорят, что это «их рокенрол», – чем бы дитя ни тешилась, лишь бы не бухала, и на сей счёт мы уже высказались, – к реальности это уже отношения не имеет.
Рождаются и умирают люди, такая я же судьба и у всех творческих проектов. Живут лишь одни артефакты – они вообще могут жить вечно. Своей собственной жизнью, зачастую далёкой от воли своих создателей. Да и мы, в конце концов, оцениваем лишь артефакты на самый что ни на есть худой конец, сверяя их с контекстом того времени, как правило, отнимая у них или, наоборот, приписывая им значения из контекста времени своего.Результат? Я выпустил, наверное, около сорока магнитоальбомов. Затем, в формате СD их оказалось уже немного меньше просто потому, что диск звучит дольше ленточной бобины. Это и песенные программы, как стилизованные под те или иные субкультуры, так и «просто песнюшки»; это и целые симфонии в жанре «word-music» (да-да, это не опечатка: именно word, а не world), последний можно назвать и «радиотеатром». Но у меня есть и записи цветастых и, может быть, немного сумбурных наворотов «странного» модального рока, с элементами практически всего, что существует в мире музыки. Как это всё понимать?
Это я вас спрашиваю или вы меня? Будем считать вопрос риторическим и ответим на него с одной, но существенной целью: чтобы «историки русского рока» писали меньше ахинеи. Обвинять всех огульно не буду – здесь я опираюсь на собственный опыт, а примеры я уже продемонстрировал выше. Короче, чтоб меньше было глупостей, а оставалась одна пафосная серьёзка – очень это будет резонировать с 70-ми… Итак: «Как все это понимать»?
Конечно – как кому виднее. Сергей Летов заметил однажды, что «ДК», типа, это большой привет Фрэнку Заппа. Увы, прокомментировать не смогу, не знаю, что у Заппы в его лохматой черепушке. Хотя именно Ф.З. принадлежит следующий крылатый афоризм-определение рока: «Рок – это музыка, которую одни дебилы пишут для других дебилов, которые, в свою очередь, её слушают». Если это цитата из 80-х – лучше не скажешь.
По прошествии времени, оценивая ДК как проект 80-х, многие критики пишут о революции текста, понимая под тестом буквально тексты песен. Да, это действительно революция текста, но именно в том смысле, как понимал текст Фуко. Попытка же свести русский рок (со всеми его производными, разумеется) к полемике вокруг слов подменяет тему, и я в этом абсолютно уверен.
Был ли рок в СССР? Конечно, был и ровно в то же самое время, как и везде в мире. Ну да, его пытались запретить, убеждая всех потом, что появился он у нас только с т.н. «перестройкой», а до того было щасте под аббревиатурой ВИА. Ага-ага, помним, как же. Отрыжка той самой информационной войны, которую Номенклатура здесь постоянно ведёт с остальным населением. Хотя, причём тут какой-то стыд: непрекращающаяся гражданская война в стране, где под конституционным строем понимается перманентный госпереворот – что тут удивительного? А вы думали, гражданские войны ведутся только лишь в Африке? Как вы уже смогли убедиться, с африканскими колониями у нас действительно много общего, за исключением, разве что имманентного чёрным папуасам чувства ритма, но это ж для белых дело наживное, не правда ли?
Существует ли русский рок как особая субкультура? Да – это часть русской культуры, поскольку русский рок идентичен ей спектром собственных настроений, он использует абсолютно те же риторические обороты одного и того же языка, с помощью которого, собственно, изъясняется с публикой русское искусство, как общемировой брэнд. Более того, я думаю, что топология русского рока и русской культуры одинакова, – но если русская культура уже состоялась, можно ли то же самое сказать о русском роке? А вот это Вопрос.Действительно, есть в рок-культуре что-то «шиваистское», что-то постоянно разрушающее самоё себя, как бы стыдящееся стать артефактом. Эксплицитно перцепционистский action, направленный против любых видов апперцепции, против слов и смыслов ради одного – драйва – манифестация того, что Райх когда-то назвал Оргоном. А потому рок это, скорее, жест, чем просто музыка. Действие. И его актуальность напрямую зависит от эффективности этого действия.
Замечательный итальянский музыкант и дирижер Риналдо Алессандрини в одном из своих интервью однажды весьма удачно сформулировал то, что мы называем «драйвом»: «Музыкант обязательно должен иметь сильное эго. Тогда ему всегда будет, есть, что сказать непременно своё». Для того чтобы быть актуальным, нужно постоянно быть нацеленным на открытие и желать сказать не только что-либо важное, но, непременно, своё и на своём языке. Сказать вещь. И здесь желание важней умения. Драйв важней синтаксиса. Мы же сами постоянно порождаем именно те формы, которые со временем как раз и становятся общепризнанными канонами. Что это значит?
А это значит, что настоящее искусство реально опасно.
© 2006
_________________
Начало ⇒ ЗДЕСЬ
Продолжение ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Выборы в ЕС: Додик троллит Галю, но смеются вместе
Кто ещё не понял, Великий Брейвик – это типо перистых облаков на голубом небе в солнечную погоду. Да-да, все радуются, а через сутки с необходимостью пойдёт дождь. Заметили, как Камерон напрягся на Юнкера? Имеет, кстати, прямое отношение к событиям в Украине, которую сегодня Путин пытается разгромить вместе с немцами, а англосаксы мечтают и дальше с помощью хохлов троллить ЕС.
Никто там никаких «русских» не защищает и не притесняет – хуйня на постном масле. Никто Украину и в ЕС не возьмёт, англичане, похоже, сами ржут над глупыми папуасами, выбравшими себе ровно такого же «януковича», как и тот, кого свергли. Впрочем, никто и не выбирал. Просто Европа решила объединиться на базе одних только системообразующих стран, а остальных вытеснить в европейский предбанник, где им придётся немного подождать. Вот что такое «человек 80-х» в устах англичан, ратующих за Европейский Советский Союз во главе с ёбнутыми леваками.
Комменты здесь
Пора бы уж понять, что Путин здесь не игрок, а инструмент глобальной политики, и хохлы не топор «хуйлом» должны называть, а хозяина руки, которая его держит и которая сей топор заточила. Смените оптику, наконец, и поймёте откуда в «домбассе» бородаи-ролевики и прочие чисто медийные фигуры. Всё под контролем местной братвы, в том числе и продажных мусаров – конгруэнтных так называемой «организованной преступности» чуть более чем полностью. И всё это закончится так же быстро, как и началось, уверяю вас.
Эпицентр землетрясения в Европе, а у нас так, что называется, «толчки». И Путин здесь, безусловно, с немцами, повторять уже надоело – и не потому, что ненавидит англичан, а потому что «болотной» наруливали старые, ориентированные на англосаксонскую фракцию коминтерна семьи и, опять же, не в качестве «смены власти», а токмо что троллинга ради. Этоважно для педика, а не претензия на власть. Обиделся, да. И окружил себя рогозинскими «родинщиками», для которых т.н. Противостояние-С-НАТО™ единственный источник дохода.
Так они щитают, да. Впрочем, Рогозин умом не блистал никогда, хотя и не такой навязчивый пидар, как Жирик и вся его клинически серая обслуга, пытающаяся бежать впереди паровоза: новой и действительно единой, но куда территориально меньшей Европе понадобится своё «нато», где российское мясо получит доступ к европейским технологиям, и современные самолёты мясо скоро само будет собирать у себя, как сегодня те же, пресловутые вольвы с беемве.
Так что это немцы тянули Украину в «евразийский союз», а не Путин, который вряд ли сможет это словосочетание произнести несколько раз без запинки. Путин – мнительный и совсем неагрессивный человек, хотя и злопамятный, как впрочем, большинство гендерных женщин. Это такая же «меркель», только ходит в секцию дзю-до, но оба любят показывать приёмчики: говорят, даже, что по телефону он называет её «галей».
Короче, весь этот украинский цирк, напоминающий чем-то спектакль по сливу тёмных энергий масс по типу футбольной движухи, с необходимостью и как всегда обозначил дураков и желающих Пососать-У-Негра™, что, собссна, уже есть великое достижение организаторов сего процесса просто потому, чтобы эти сосальщики приставали не к нам, а шли стразу в условную ЛДПР и там одевали свои модные бюстгальтеры «защитников русских», и тут сразу приходит на память знаменитый Баклажан из балабановских «Жмурок» – абсолютно Чистый_Русский™, воюющий против биндеровских фошыстов и правосеков под дикий хохот Гали и Додика…
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
© о чем невозможно говорить, о том следует молчать
«Говоримое» у Витгенштейна синоним «описания», то есть «языковой игры», где смыслы обладают коннотационной «плюральностью». В основе его метода лежит идея конгруэнтности онтологической структуры мира и логической структуры языка. Отсюда понимание мира сводится к достаточности языкового ресурса, а проблема «дураков» к неразличимости смыслов, причиной которой – некорректное употребление слов. И тот, чье референтное множество, скажем так, шире, а денотаты уже, всегда будут рулить теми, у которых дело обстоит ровным счётом наоборот. Просто в силу хрестоматийной широты кругозора.
Что не поддаётся описанию, в первую очередь? Оценочные суждения, они самые. Есть ли, однако, способ их обозначить? Есть: при помощи «письма», он же продукт языковой игры, где смыслы, как правило, продуцируются в качестве производных от конкретной биографии того или иного производителя смыслов. То есть один и тот же языковый «факт» может иметь различную коннотационную (онтологическую) сложность и требует, в свою очередь, более сложного языкового предложения, иначе коммуникация превратится в разговор немого с глухим.
Витгенштейн – безусловно – предтеча всей этой французской постмодернистской генерации в тотальной манифестации времени решившей отделить актуальное от виртуального и ответившей на запрос постинформационной эпохи куда более адекватней своих предшественников, его идеи дали толчок развитию лингвистики. Любая «концептуализация», поэтому, начинается с анализа самого языка и, наоборот, «поэзия» метафор и гештелей любое высказывание подобного рода превращает в смысловую бессмыслицу. Отсюда главенствующая роль письма и искусство владения им строго персонально, как искусство строгого коннотирования смыслов в максимально сложных предложениях, они же единицы языковой конструкции.
Комменты здесь
Вот почему те, кто желает «попроще» и «попонятнее», с необходимостью идут нах: сложные факты невозможно описать простыми предложениями.
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
© о чем невозможно говорить, о том следует молчать
«Говоримое» у Витгенштейна синоним «описания», то есть «языковой игры», где смыслы обладают коннотационной «плюральностью». В основе его метода лежит идея конгруэнтности онтологической структуры мира и логической структуры языка. Отсюда понимание мира сводится к достаточности языкового ресурса, а проблема «дураков» к неразличимости смыслов, причиной которой – некорректное употребление слов. И тот, чье референтное множество, скажем так, шире, а денотаты уже, всегда будут рулить теми, у которых дело обстоит ровным счётом наоборот. Просто в силу хрестоматийной широты кругозора.
Что не поддаётся описанию, в первую очередь? Оценочные суждения, они самые. Есть ли, однако, способ их обозначить? Есть: при помощи «письма», он же продукт языковой игры, где смыслы, как правило, продуцируются в качестве производных от конкретной биографии того или иного производителя смыслов. То есть один и тот же языковый «факт» может иметь различную коннотационную (онтологическую) сложность и требует, в свою очередь, более сложного языкового предложения, иначе коммуникация превратится в разговор немого с глухим.
Витгенштейн – безусловно – предтеча всей этой французской постмодернистской генерации в тотальной манифестации времени решившей отделить актуальное от виртуального и ответившей на запрос постинформационной эпохи куда более адекватней своих предшественников, его идеи дали толчок развитию лингвистики. Любая «концептуализация», поэтому, начинается с анализа самого языка и, наоборот, «поэзия» метафор и гештелей любое высказывание подобного рода превращает в смысловую бессмыслицу. Отсюда главенствующая роль письма и искусство владения им строго персонально, как искусство строгого коннотирования смыслов в максимально сложных предложениях, они же единицы языковой конструкции.
Комменты здесь
Вот почему те, кто желает «попроще» и «попонятнее», с необходимостью идут нах: сложные факты невозможно описать простыми предложениями.
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
↧
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» -1
Сергей Жариков
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» (начало)
(Разложение одних есть порождение других)
Мальчишки и девчонки, интересующиеся геополитикой как бы со стороны, читают много интересного и полезного. Однако, такие сложные понятия, как «старовер», «геополитик» и «постмодернизм» невозможно объяснить путем цитирования как самих геополитиков, так и популярных телеведущих: русский язык настолько богат оттенками смыслов, что названия вещей, о которых не принято говорить в приличном обществе, так сильно напоминают китайские иероглифы, что их можно познать только изнутри – иначе никак. В прямом и переносном смысле – как сами эти вещи, так и понятия, их обозначающие.
Мальчишки и девчонки, интересующиеся геополитикой, следовательно, имеют полное право требовать от нас точнее излагать мысли и, – вводя в преамбулы квинтэссенций, как минимум больше фрустраций и как максимум меньше апперцепций, – не играть словами, а оперировать уже известными антифашистскими дефинициями – не оскорбляя при этом чувств как коммуно-православно-верующих, так и представителей демопатриотической номенклатуры, размещенных спецслужбами по всем щелям Амбициозной Территории.
Надо ли говорить, какое Говно для нас этот Вопрос (ГВ) и, согласно последним Указам Президента – в ответ на письма трудящихся – мы постараемся, широко практикуемые, но малодоступные сегодня идеи, конвертировать в интеллектуальную валюту попса. По выгодному для обеих сторон курсу: расслабиться, отдохнуть, словить кайфы. Релакс форева – не париться и не рвать жопу понапрасну.
Комменты здесь
Употребляя выражение «постмодернизм», мы подчеркиваем: один предмет нашего интереса постоянно следовал за другим, но так, что прошлое нередко оказывалось впереди будущего. И, раз такое дело, похоже, нас ждёт (ждёт-таки!) новое «современное» под каким-то другим, разумеется, псевдонимом, – и здесь находится самый цимес проблемы: как он будет выглядеть этот новый «неомодернизм» – манифестация «современного», что, со своей стороны, всегда отличало его от всего того, что современным, так или иначе, не считалось.
Конец, как известно, это начало, которое, в свою очередь, ожидает свой конец, – а потому проговариваемое обществом вслух как декларация, уже есть «признак упадка» – начало конца соответствующего исторического отрезка времени. Мишель Фуко удачно назвал его эпистемой. Следовательно, стилеобразующие элементы предмета нашего интереса надо искать не просто в предыдущей эпистеме, но конкретно в точках ее главных конфликтов и кризисов – или, как говорят некоторые, «в свинцовых точках Сатурна».
Чтобы читатель не обосрался от обилия адреналина, выделяемого при произношении непонятных слов, по-русски это будет звучать примерно так: «Что у пьяного на уме, то у трезвого – на языке».
Антихристианские постулаты Ницше конца позапрошлого века подвели черту, за которой неофеодальный постромантизм перестал считаться «современным положением дел», а накопление информации стало синонимом «прогресса». Товарообмен посредством денег в своём пределе превратился в драйв разночинцев и, выкрикивающие лозунг «всё на продажу!», на медийную авансцену тут же выкатили бородатого Маркса (в обнимку с Энгельсом, разумеется). Количество бросило вызов качеству, как бы найдя «всеобщий эквивалент»: «Рим, нах. За бабки, бля. И только!» Вот именно тогда модернизм и утвердился в своей конвенциональной легитимности – когда, предвкушая нехилый навар с новомодного, торгаши набили свои салоны высокооплачиваемыми клоунами с «именами», а судьбоносной ссорой Вагнера с Ницше была разрезана пуповина непродолжительных родов «современного» уже в мозгах.
И модернистский «продукт» стал эквивалентом информации, которую можно купить и нужно копить. Старый постромантический лозунг «вчера, которое было», сменился, как казалось, архисовременным – «вчера, которое будет»: будущее тоже хотели «приобрести». Но материализоваться иначе, чем в виде прошлого, оно, увы, не могло. Любая информация – будь то деньги, снятая с цензурного запрета книга, научная гипотеза или ориенталистская фантазия – стала той фомкой, при помощи которой медвежатники от «современного» взламывали замки прежних табу и разбивали призрачный хрусталь феодальных химер: к жопе, например, как товару приватному, прибавился товар новый, но уже общественный – образ этой жопы, «личность».
– Хотите письку? Вот вам изображение письки.
1. IG ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Мало кто у нас знает, что за основу гимна Советского Союза взят старинный грегорианский хорал. Причем, настолько известный, что его использовали даже геополитики из группы Dead Kennedys. И – тем не менее. Вряд ли кто будет сегодня утверждать, поэтому, что новая Главная Песня Амбициозной Территории оригинальнее старой на музыку Глинки – итальянского театрального композитора с украинской фамилией, ставшего впоследствии Батькой Русской Музыки (БРМ). Однако, даже сделав сие открытие достоянием широких масс, можно смело утверждать, что наличие оригинальности не входит в перечень критериев национальной идентичности – за отсутствием предмета идентификации. Это все равно, что выбирать между «яблочной» и «грушевой» газировками, отличающимися лишь количеством фенилаланина (С9Н11NО2).
Территория, которая до сих пор не знает, частью какой другой территории она является, может выбрать себе любой гимн, но говорить из окна «мерседеса» о староверии и геополитике, значит – все равно – пиарить европейские ценности, и голдой с гимнастом тут не прикроешься. И от мерина не откажешься. Поэтому полемика вокруг модернизма рубежа XIX-XX веков проходила на общеевропейском фоне и подчинялась лишь собственной логике развития: русская музыка здесь могла иметь значение, только включившись в эту конкретно европейскую интеллектуальную игру.
Можно сколь угодно долго обвинять никониан «киевского» распева в сладкогласии и подмене веры – музыка, однако, развивалась в непомерной дали от исламо-христианства (арианства), что не совсем точно назвали «православием». Именно поэтому, наверное, на знамени русской музыки появился портрет Глинки, а не сводный лик древлеправославных крючкотворов. И мы – да, да – слышим, как трудящиеся уже шумно сигналят наверх и предлагают взять в качестве государственного гимна «Чебурашку» Шаинского, создавшего (совместно с Успенским) такой светлый и запоминающийся образ Советского Человека из обыкновенного экзотического фрукта.
Если Ушастый Апельсин смог стать героем нашего времени, то уж русская музыка XIX века при всех своих очевидных достоинствах – обладала не менее вторичными признаками. Подражали? Да. Но какая роскошная разница была между предметами подражания! Впрочем, по прошествии лет стало ясно, что так называемые «кучкисты» оказались более продвинутыми в плане труЪ-выебона: их учителям посчастливилось вовремя завершить большой романтический стиль, и пальцы были растопырены в нужный момент.
Однако сие незабываемое событие тут же ввергло в уныние их оппонента – Пиковую Даму Печали (ПДП – П.И.Чайковский), – и ей, увы, просто не хватило воли пресечь собственным же глистам мелодического антифашизма вконецъ осквернить её ранимую душу и, в конце концов, проесть ея гладковыбритое тело. Тем не менее, именно Z-граждане – подлинные староверы-геополитики поставили ПДП на ходули и грамотно (ох, как грамотно!) все её ваучеры обменяли на питьевой спирт. Да так, что по сей день, весь постромантический стиль остался быть замазанным дёгтем фашизма и человеконенавистничества.
Конечно же, изнеженный и говнистый, весь в румянах и вазелине романтический герой сам выпрашивал пиздюлей – когда гонявшая вшей номенклатурная общественность Санктъ-Петербурга упивалась бархатными басами, чьи прообразы в припадке белой горячки истязали очередных невинных младенцев, рождённых от припизднутых русских царей. Они постоянно лепетали что-то там про русский народ, а он, со своей стороны, гордо безмолвствовал – подобно розе прекрасной и гондону штопаному особо. Но, в то же время, в русской музыке никогда не было конкретного «человека» – что делало ее, с точки зрения XX века, куда современней своих европейских аналогов. И это факт: «Мы все учились у русских», – говорили Равель, Холст, Респиги... Что тогда говорить о Скрябине, которого считали русским более чем он себя сам: английские критики до сих пор называют его «сатанистом» – этого сугубого фашиста начала прошлого века.
Однако модернистская эрозия гуманитарных понятий касалась лишь «богочеловека» – химеры, о которой тогда так расово любили попиздеть. Кризис современного мира понимался лишь как кризис патриархальных западных ценностей, и все полезли тогда в глубь веков, надеясь отыскать в сундуке истории какой-нибудь заебательский корсет или насисечник необыкновенной формы, коим и оказался грегорианский хорал – как новоимперская потенция, как музыкальный символ имперской парадигмы; а его адвокат – Отторино Респиги – стал главным композитором фашистской Италии.
Легко догадаться поэтому, что блядству-непотребному Респиги научился не где-нибудь, а на родине фашизма, в СПБ – у Римского-Корсакова, в его Консерватории. Как раз тогда, тёмными петербургскими вечерами Отториныч частенько наведывался в Смольный к Доброму Дедушке Ленину (ДДЛ), где тот, время от времени, поигрывал в шахматы со своим другом Бенито, будущим Дуче Всея Италия. Надя Крупская пекла расово жирную шаурму, а из оставшегося теста все вместе лепили хлебные чернильницы (что так архилюбил Ильич), угощали ими итальянских товарищей, – всё было тип-топ. И все рисовали фашистские свастики.
Прошли года (моё богатство), – Грузию назвали Джорджией; хорал, соответственно, джорджинианским. А никому не известный прохиндей Александров в одно мгновение стал «всем известным» композитором.
Но пройдут ещё тысячелетия, перед тем, как Президент-Путин примет решение возродить Большую Песню. Маневрируя в тесных рамках модернистского проекта и укрепляя вертикали собственной власти, этой старой новой музыкой он попытается укрепить виртуальный имперский миф Территории, на которую он решит посмотреть через лекала советского прошлого. Упс! Модернизм был лишь детищем постромантизма и его органическим следствием по типу corruptio unius est generatio alterius, и сказать про чувака, что тот пёрнул в лужу, конечно, можно, но только не про официальное лицо.
Однако то, что в одном фильме Сокурова веселящийся Адик все время называл «трупным чаем», совсем не случайно вылезло в другом его фильме уже в качестве главного героя, очень похожего на все того же Чебурашку, который, в свою очередь, как две капли воды смахивает на Олимпийского Мишку (ОМ) – другое детище эпохи развитого социализма, по которому знаменитый певец Лещёв лил крокодиловы слезы на мелодию старинной блатной песни. Налицо, таким образом, стилистическая преемственность власти, как оказалось, всего лишь проявившей слабость к трупному чаю имперских песен в прикуску с ломтиками из апельсинов с ушами. И это Сюжет?! Да, увы, и разворачивался он в формате очередной репрезентации плюшевого «величия» Зоны со вполне конкретными паханами-гауляйтерами в белых рубашках и без пиджаков.
Ницше отвернулся от Вагнера, посчитав скрытый антропоцентризм последнего неуместным и несовременным. Увы, в «маленьком Рихарде» он увидел лишь пошлого ремесленника: «Бог умер!» – воскликнул Ницше. «Нет, – ответил Вагнер, – умерли боги. Gotterdammerung – и нипизди». Но время всё поставило наоборот (так, кстати, назывался и роман Ж.-К. Гюисманса), – исполняя Бетховена в два раза медленнее авторского темпа, Вагнер просто попался как мальчик: он хотел остановить время. Но не только это заметил Ницше: тема «валькирий» была тоже позаимствована у Бетховена – смотри его «Девятую» в авторской редакции, например, с Маккеррасом.
И действительно, посыпались одна за другой непоколебимые крепости империй – но не империи вообще, а лишь основанные на информационном насилии империи-идеологемы, империи-декларации – окруженные колючей проволокой, ничего не значащие территории, где время имеет тенденцию торопиться вспять.
Это тогда считали, что власть принадлежит тому, кто владеет информацией. Когда же, наконец, поняли, что информация вообще не есть предмет собственности, появился постмодернизм – как попытка ее дискредитации. И вот на этом фоне и именно поэтому каждую полночь радиоточка напоминает нам сегодня отнюдь не об империи, а обо все той же волосатой жопе Дядюшки Джо, которую так нежно лизнул в свое время какой-то Александров. И вот сияет она теперь, как горячее солнце южного Царьграда, как солнце в бокале твиши-гурджани, как полосатая звезда имперской Византии, за которую сегодняшним ностальгирующим монархистам снова высочайше разрешено пропустить по пятьдесят грамм.
2. NEN ДО ОСНОВАНЬЯ, А ЗАТЕМ
Считается, что Гитлер обожал Вагнера, а Вагнер Гитлера и т.д., и т.п. Можно только представить, на какие мелкие кусочки разнесёт своё очко читатель, когда узнает, что самым популярным композитором Рейха был не Вагнер, а... русский геополитик Чайковский, которого превосходно интерпретировал Главный Немецкий Дирижер (ГНД) Фуртвенглер, до конца жизни пытавшийся остановить время аналогичным образом – смотри его 80-минутного Бетховена «а ля Рихард». Ну, может, ГНД и «не хотел, и его заставили», тем не менее, фюрер и его камарилья упивались Чайковским даже когда советский Алёша, звеня орденами и медалями, полученными от родных Партии и Правительства, уже трахал расово чистых немецких блондинок пред самым подъездом Берлинской Рейхканцелярии. Хотя, – какое дело может быть до каких-то там блондинок у намертво скреплённых узами настоящей мужской дружбы труЪ-геополитиков?
Пошлость, как известно, есть признак плагиата, но ведь и гимн «Люфтваффе» был любимой песней советской молодежи, которой в свое время нещадно рулил никто иной, как Альфред Розенберг – родившийся на Разгуляе и долго живший на Москве вождь столичного Пролеткульта. Согласитесь, есть что-то до боли геополитичное в ситуации, когда в окруженном советскими войсками Берлине в касках с рогами фашисты слушают Чайковского, а русский дирижёр Николай Голованов с потрясающим успехом грохочет на всю Москву Вагнером в «Большом Голубом» и сливает это арийское месиво на жирные шеи сисястых жён их, не менее упитанных от голода войны, пролетарских высокоблагородий!
Что же получается? Кто кого вдел в Нордическое Кольцо Нибелунгов (НКН)? Мы их или они нас? Как мальчишкам и девчонкам представить себе фюрера, смахивающего скупую арийскую слезу кончиком чёрной лайковой перчатки под «во поле березка стояла» Петра свет нашего Ильича и не обкакаться потом от смеха и не умереть от стыда брезгливости за Стиль? Сложные, одинокие люди, все над ними смеются... Как, впрочем, и сама «наука». Геополитика.
Постромантизм конца XIX века был не столько отмечен интересом к фёлькише вообще, сколько общей подозрительностью к «правильному» и нудному классицизму, с одной стороны, и – романтическому волюнтаризму, с другой. Однако постромантизм накладывал краски лишь на старые слои традиций, и только модернизм коренным образом перегрунтовал этот сакральный холст, заключив договор-франшизу с простолюдином на предмет использования его «страстной брутальности» в плане интенсификации, стоявшего тогда за «рамками приличий», архетипа гопника-жывотного.
Не знаю, писал ли кто до меня, но франшиза – не просто коммерческая сделка. Люди живут образами собственных снов и, скорее, наделят смыслами их, чем факты реальности. Да и Шопенгауэр – ровесник наших героев – свой главный трактат так прямо и назвал «Мир – как воля и представление (gestalt)», а потому так сложно иногда бывает провести чёткую границу между концом старого и началом нового стилей до того, как буквально вымрет соответствующее поколение эпигонов.
Нередко новое так хорошо «запрятано» в гештальт старого, что, находясь под халявным кайфом весьма доступной ностальгии, люди и не замечают, что поезд давно ушёл. Действительно, и поезд ушёл, и ложка нашлась, а вот осадочек-то остался: восточно-христианский (ортодоксальный) лозунг «каким ты был – таким ты и остался», на стыке времён сменился западно-христианским «кто был ничем – тот станет всем», а идиллия сельской общины и непорочных прыжков через костер, аналогично, – отчаянным драйвом городской черни и кованым сапогом кровожадного националиста.
Можно сказать, что «современная» эпистема уже сложилась примерно к началу Первой Мировой Войны – если последнюю вообще не считать результатом реакции инсайдеров на эпистемологическую неуверенность аутсайдеров. Ведь, причиной войн, как правило, являются именно те силы, что так-злобно-нас-гнетут, но гнетут-то они нас – как с той, так и другой стороны, – возникает конфликт интересов, и на этом конфликте эпистемологически уверенные решают свои проблемы. Точнее, думают, что решают.
Тем не менее, мир всё равно меняется, появляются новые брэнды, старые договоры теряют силу, и франшиза исчезает за ненадобностью. Так, «народный» национализм стал политическим, устои «обыкновенного» христианства неслабо затрещали, и на фоне этого тревожного треска обозначились новые «вопросы». Например, мало кто сегодня вспомнит, что т.н. «еврейский вопрос» рубежа XIX-XX веков был продуктом английского политического модернизма конца XIX века. Именно тогда, находясь под влиянием своего тестя, Вагнер написал странную книгу под названием «Еврейство в музыке», где под обычные для тех лет банальности подводится модернистская стратегия идентификации евреев по национальному признаку.
Вирус «национальности» поразил тогда, похоже, всех. Чемберлен, Ле Бон, Гобино и другие заинтересовались Индией, теорией каст. По аналогии с древней Индией, где статус каст охранялся верой в наследственность, а жреческих – чуть ли не правом на инцест, теоретики «еврейского вопроса», таким образом, определили среду обитания хазарского жречества по провинциям распадавшихся империй («лимитрофов»), в результате чего сам «антисемит» Вагнер, получается, представлял собой голимого, неполноценного полуеврея. Странная точка зрения, определявшая «еврея», как имперского изгоя, – явно ангажированная феодальными штампами обитателей разорявшихся «дворянских гнёзд».
На этом же попался и геополитик Чайковский, о чем нам простодушно поведал его брат Модест. Хотя ежу и без староверов ясно, что гуща народной жижи засасывала в первую очередь тех, кто в этой самой жиже хотел поймать золотую рыбку, – типа манерно окающего максимушки-горького, который сначала выдавал за свои стихи француза Леконта де Лиля, а потом доокался беспезды, сочинив манифест третьего матриархата («Мать»), немного, правда, состарив знаменитую Свободу-с-Сиськами-из-Парижа. Тем не менее, тема сисек была раскрыта Российской Империей уже в первом десятилетии XX века, и это непреложный исторический факт.
Как видите, можно обойтись и без «евреев», – хотя нет: в промежутках между посещениями геополитического капища на острове Капри Пролетарский Писатель занятия геополитической наукой отнюдь не бросал и грыз гранит знаний с великовозрастным сынишкой-племянником Свердлова, которого Писатель предусмотрительно усыновил. Остров Капри был тогда Меккой геополитиков, кишмя кишевшими также вокруг Доброго Дедушки Ленина (ДДЛ), хитро щурясь от южного солнца, съедавшего тогда в день тонны макаронов, пиццы и хлебных чернильниц в институте благородных девиц, куда проницательные староверы регулярно носили ему харч, и где тот перекидывался шахматишками с коллегами по Коминтерновскому КГБ – нежно друг другом любимыми будущими диктаторами Европы (мы об этом уже говорили и по новой батон крошить на вождя не будем).
Интересная была эпоха, не правда ли? Каждый должен был кого-то любить или ненавидеть – либо народ, либо вождя, либо какого другого геополитика или, на худой конец, старовера. До основанья, а затем. Общее – все, ибо индивидуальное (они считали) заранее предопределено архетипом Матери, а значит – ничто. Ничто, которое ничтожит: «мать», она же лоно, яйцеклетка, выдающая нагора единицы того, что позже назвали «мультитюдом» – нет, это не народ, нация, и даже не толпа. Это – находящиеся далеко от курицы – куриные яйца в пластмассовых и картонных коробках; яйца, которые сами же курицы с удовольствием клюют. Простая арифметическая сумма единиц с общей «мамой», которая всех любит, а потому с удовольствием их ест.
Любовь как причастие. Лёгкий наркотик каннибализма. Вот почему по прошествии совсем немногих лет благородные девицы, любя, начали хуячить друг друга спизженными друг у друга хуями, а потом оставшихся в живых так же любя и охуенно перехуячил Главный Каннибал с Трубкой и Усами (ГКсТиУ). И вот вопрос: откуда, всё-таки, ноги растут у труЪ-фашизма-интернационализма? Кого считали труЪ-старовером фашистские геополитики в касках с рогами – Вагнера или, всё же, Чайковского? О каком ещё «фашизме» можно мечтать, живя в фашистской стране?
3. ATUR РОЖДЕННЫЙ ПОЛЗАТЬ ЛЕТАТЬ НЕ МОЖЕТ
Вот почему власти так крепко любят свой народ, численность которого падает со скоростью геометрической прогрессии: кастрированные мужи государства, кастрирующего своих мужей.
Любое государство это, в первую очередь, коммуникации – каналы, по которым растекается информация, а не обслуживающие эту систему люди. Коммуникации, оформленные в виде институтов. Информация – сама по себе, люди тоже. Однако человек, состоя на службе тех или иных коммуникаций, получая общественный статус «гражданина», таким образом, сам становился информацией – отсюда и стратегия выхода из тупика в лабиринте идентичности. Тем не менее, обратиться одному гражданину к другому от «имени государства» невозможно. То есть, строго говоря, можно, но существование такого «государства» рано или поздно будет поставлено под вопрос: имя превратится в псевдоним. Например: «Президент ходит на очко от имени государства или как частное лицо?» – Правильно: президент великого государства на очко не ходит. На очко ходит переменная, функция же от неё ходить на очко права не имеет.
В начале века так не думали. Ностальгия по матриархату была лишь следствием эпистемологической неуверенности и попыткой ребрендинга сословных традиций на общем фоне дичавших «вишневых садов» и «давайте, господа, сшиваться». Системообразующих понтов оказалось явно недостаточно. И даже, несмотря на то, что Трём Сёстрам™ сшиться удалось весьма крепко, сословное всё больше замещалось национальным, и – то тут, то там – возникали всё новые и новые «вопросы».
Недостаточно, оказалось, повесить крест на пузо тому или иному абханаку – что-то очень сильное отталкивало его от Хозяина. И в «санкть-питирбурхе», наконец, поняли, что касательно «империи» не Слово было в начале, но Соль, Ртуть и Сера. За отсутствием чего проще было намылить гордому абханаку задницу и склонить к геополитике, чем ставить пафосно в ружье вечно поддатых уёбищ из «дворянских гнезд» – чванливых носителей блестящих висюлек и профессиональных подглядывателей в женские сортиры.
Жирные, постоянно выковыривающие кутьёвые крошки из жидких козлообразных бород, батюшки тоже ничего толком объяснить не могли – лишь размахивали огромными крестами да проклинали дежурного антихриста под инфернальное улюлюканье их бледнолицых пёзд. На рубеже веков стало очевидным, что христианство постоянно проходит мимо чего-то очень важного, или, другими словами, язык христианства оказался недостаточно полным для описания всех проходящих в современном мире процессов.
Однако были и те, кто это «что-то» пытался найти в самом христианстве. Кто? Абстракцысты и пидарасы начала XX века, кто же еще? Даже в личности Христа они открывали для себя какого-то другого, потаенного (absconditus) Бога. Оккультизм, богоискательство, сектантство – это были видимые части одного огромного айсберга, имя которому – Меркурий.
Если найденное в процессе поиска алхимической ртути считать информацией, то вдохновением для модернистов как раз и послужили маленькие, далеко не всем доступные открытия, а потому и сам этот стиль объявили вычурным и антинародным. Копирайт на понятие «народ» всегда принадлежит власти – так что, даже если весь народ принесёт на Красную Площадь по триста граммов говна, власть однозначно спишет это на ЦРУ; найдёт какого-нибудь «антинародного» бомжа, объявит зачинщиком и посадит его в тюрьму, предварительно подкинув так называемый «наркотик». Оборотни, хуле.
Если русские кучкисты вместе с Григом, Сибелиусом и Бартоком, пихаясь и плюясь семечками, шли в народ, интуитивно подыскивая имя этому герметическому дракону, то модернисты – и Рихард Штраус в первую очередь – с ходу растопырили пальцы и дали папу: поставили перед собой классическую задачу так называемого «оживления Азота», являющуюся чем-то вроде алхимического аналога теоремы Ферма (а, ведь, наш Горький свет Максимушка предупреждал прогрессивную международную общественность, сигналил!).
Вспомним сюда, появившихся буквально из ниоткуда, легион усатых матохарь, саломей и электр с трусами и без – пошлых танцовщиц начала века, яко бы «вечную женственность», выложенную в качестве товара на прилавок «современного», – пафосные «бороды» реально женственных геополитиков и староверов типа Сережки Есенина, – и станет очевидным глобальный астигматизм эпохи: косоглазие, поразившее, в первую очередь, крылатых демонов богемы, выставивших свои худосочные интеллигентские попы перед картиной Шишкина «Три богатыря».
Если «доазотных» и «послеазотных» композиторов собрать вместе и поделить на две могучие кучки постромантиков и модернистов, то, протестировав их на отношение к алхимическому креативу «современного», символически обозначаемого планетами Сатурн и Венера (мы поступаем так, как это делали они!), получим тогда следующий компот: Римский-Корсаков, Делиус и Штраусс окажутся по одну сторону параши, а Скрябин, Елгар и Вагнер – по другую. Так, по три – хватит пока, остальные сами подойдут. И мы не будем, конечно же, распространяться на предмет авторитета автора «Китежа» и «Садко» во вполне определенных, геополитических кругах Европы, – намекнем лишь на то, что во время зверских пыток фашистами героических партизан-музыкантов, те, скрипя зубами, почему-то всегда проговаривали только это имя (ну не пидорасы?!).
Таким образом, сложились как бы две модернистские партии: Партия Геополитических Христиан (Партия Сатурна) и Партия Агрессивных Фёлькишей (Партия Венеры), известные больше как партия социал-большевиков и партия национал-социалистов.
Надо ли говорить, какую чушь, прямо-таки в духе Оскара Уайльда, нес Стравинский, заявляя, что музыка, дескать, говорит лишь сама о себе. Общество восприняло этот дешевый спич за стаканом шотландского виски весьма конкретно – в духе нежелания отвечать за базар, а Оскарушка даже загремел на нары. Однако, чисто по взрослому, прессануть этих художников-геополитиков оно так и не решилось. Общество так и не смогло залапать своими жирными руками их тонкие, подобные свадебному мотыльку, натуры, выковыривающие яйца очаровательного глиста прекрасного в суровом говне жизни, этого вечно юного глиста-опарыша, постоянно ускользающего сквозь тонкую пелену бытия…
Поскольку само тогда пропиталось геополитикой и староверием по самое некуда. Действительно, какой настоящий художник может спокойно и бесстрастно щёлкать еблом, в то время как носители подлинного архетипа вологодским узором аутентично серят ему в белый рояль?
Дикий шабаш веселящейся урлы. Заря новой эпохи. Однако corruptio unius est generatio alterius, и модернисты решили начинить патроны собственных эзотерических конструкций этой брутальной энергией, направив орудия эпистемы на всех, кто по той или иной причине не соответствовал ни парадигме Крови, ни парадигме Почвы. Точно подсчитав тротиловый эквивалент готовящегося залпа «Авроры», Рихард Штраусс, что есть силы, нажал тогда на педали органа, и Заратустра начал спускаться с горних высот в мир дольний. И все тупо закружились в вальсе, который испокон веков считался танцем богов.
_________________
Продолжение ⇒ ЗДЕСЬ
Окончание ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» -1
Сергей Жариков
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» (начало)
(Разложение одних есть порождение других)
Мальчишки и девчонки, интересующиеся геополитикой как бы со стороны, читают много интересного и полезного. Однако, такие сложные понятия, как «старовер», «геополитик» и «постмодернизм» невозможно объяснить путем цитирования как самих геополитиков, так и популярных телеведущих: русский язык настолько богат оттенками смыслов, что названия вещей, о которых не принято говорить в приличном обществе, так сильно напоминают китайские иероглифы, что их можно познать только изнутри – иначе никак. В прямом и переносном смысле – как сами эти вещи, так и понятия, их обозначающие.
Мальчишки и девчонки, интересующиеся геополитикой, следовательно, имеют полное право требовать от нас точнее излагать мысли и, – вводя в преамбулы квинтэссенций, как минимум больше фрустраций и как максимум меньше апперцепций, – не играть словами, а оперировать уже известными антифашистскими дефинициями – не оскорбляя при этом чувств как коммуно-православно-верующих, так и представителей демопатриотической номенклатуры, размещенных спецслужбами по всем щелям Амбициозной Территории.
Надо ли говорить, какое Говно для нас этот Вопрос (ГВ) и, согласно последним Указам Президента – в ответ на письма трудящихся – мы постараемся, широко практикуемые, но малодоступные сегодня идеи, конвертировать в интеллектуальную валюту попса. По выгодному для обеих сторон курсу: расслабиться, отдохнуть, словить кайфы. Релакс форева – не париться и не рвать жопу понапрасну.
Комменты здесь
Употребляя выражение «постмодернизм», мы подчеркиваем: один предмет нашего интереса постоянно следовал за другим, но так, что прошлое нередко оказывалось впереди будущего. И, раз такое дело, похоже, нас ждёт (ждёт-таки!) новое «современное» под каким-то другим, разумеется, псевдонимом, – и здесь находится самый цимес проблемы: как он будет выглядеть этот новый «неомодернизм» – манифестация «современного», что, со своей стороны, всегда отличало его от всего того, что современным, так или иначе, не считалось.
Конец, как известно, это начало, которое, в свою очередь, ожидает свой конец, – а потому проговариваемое обществом вслух как декларация, уже есть «признак упадка» – начало конца соответствующего исторического отрезка времени. Мишель Фуко удачно назвал его эпистемой. Следовательно, стилеобразующие элементы предмета нашего интереса надо искать не просто в предыдущей эпистеме, но конкретно в точках ее главных конфликтов и кризисов – или, как говорят некоторые, «в свинцовых точках Сатурна».
Чтобы читатель не обосрался от обилия адреналина, выделяемого при произношении непонятных слов, по-русски это будет звучать примерно так: «Что у пьяного на уме, то у трезвого – на языке».
Антихристианские постулаты Ницше конца позапрошлого века подвели черту, за которой неофеодальный постромантизм перестал считаться «современным положением дел», а накопление информации стало синонимом «прогресса». Товарообмен посредством денег в своём пределе превратился в драйв разночинцев и, выкрикивающие лозунг «всё на продажу!», на медийную авансцену тут же выкатили бородатого Маркса (в обнимку с Энгельсом, разумеется). Количество бросило вызов качеству, как бы найдя «всеобщий эквивалент»: «Рим, нах. За бабки, бля. И только!» Вот именно тогда модернизм и утвердился в своей конвенциональной легитимности – когда, предвкушая нехилый навар с новомодного, торгаши набили свои салоны высокооплачиваемыми клоунами с «именами», а судьбоносной ссорой Вагнера с Ницше была разрезана пуповина непродолжительных родов «современного» уже в мозгах.
И модернистский «продукт» стал эквивалентом информации, которую можно купить и нужно копить. Старый постромантический лозунг «вчера, которое было», сменился, как казалось, архисовременным – «вчера, которое будет»: будущее тоже хотели «приобрести». Но материализоваться иначе, чем в виде прошлого, оно, увы, не могло. Любая информация – будь то деньги, снятая с цензурного запрета книга, научная гипотеза или ориенталистская фантазия – стала той фомкой, при помощи которой медвежатники от «современного» взламывали замки прежних табу и разбивали призрачный хрусталь феодальных химер: к жопе, например, как товару приватному, прибавился товар новый, но уже общественный – образ этой жопы, «личность».
– Хотите письку? Вот вам изображение письки.
1. IG ГЕРОИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Мало кто у нас знает, что за основу гимна Советского Союза взят старинный грегорианский хорал. Причем, настолько известный, что его использовали даже геополитики из группы Dead Kennedys. И – тем не менее. Вряд ли кто будет сегодня утверждать, поэтому, что новая Главная Песня Амбициозной Территории оригинальнее старой на музыку Глинки – итальянского театрального композитора с украинской фамилией, ставшего впоследствии Батькой Русской Музыки (БРМ). Однако, даже сделав сие открытие достоянием широких масс, можно смело утверждать, что наличие оригинальности не входит в перечень критериев национальной идентичности – за отсутствием предмета идентификации. Это все равно, что выбирать между «яблочной» и «грушевой» газировками, отличающимися лишь количеством фенилаланина (С9Н11NО2).
Территория, которая до сих пор не знает, частью какой другой территории она является, может выбрать себе любой гимн, но говорить из окна «мерседеса» о староверии и геополитике, значит – все равно – пиарить европейские ценности, и голдой с гимнастом тут не прикроешься. И от мерина не откажешься. Поэтому полемика вокруг модернизма рубежа XIX-XX веков проходила на общеевропейском фоне и подчинялась лишь собственной логике развития: русская музыка здесь могла иметь значение, только включившись в эту конкретно европейскую интеллектуальную игру.
Можно сколь угодно долго обвинять никониан «киевского» распева в сладкогласии и подмене веры – музыка, однако, развивалась в непомерной дали от исламо-христианства (арианства), что не совсем точно назвали «православием». Именно поэтому, наверное, на знамени русской музыки появился портрет Глинки, а не сводный лик древлеправославных крючкотворов. И мы – да, да – слышим, как трудящиеся уже шумно сигналят наверх и предлагают взять в качестве государственного гимна «Чебурашку» Шаинского, создавшего (совместно с Успенским) такой светлый и запоминающийся образ Советского Человека из обыкновенного экзотического фрукта.
Если Ушастый Апельсин смог стать героем нашего времени, то уж русская музыка XIX века при всех своих очевидных достоинствах – обладала не менее вторичными признаками. Подражали? Да. Но какая роскошная разница была между предметами подражания! Впрочем, по прошествии лет стало ясно, что так называемые «кучкисты» оказались более продвинутыми в плане труЪ-выебона: их учителям посчастливилось вовремя завершить большой романтический стиль, и пальцы были растопырены в нужный момент.
Однако сие незабываемое событие тут же ввергло в уныние их оппонента – Пиковую Даму Печали (ПДП – П.И.Чайковский), – и ей, увы, просто не хватило воли пресечь собственным же глистам мелодического антифашизма вконецъ осквернить её ранимую душу и, в конце концов, проесть ея гладковыбритое тело. Тем не менее, именно Z-граждане – подлинные староверы-геополитики поставили ПДП на ходули и грамотно (ох, как грамотно!) все её ваучеры обменяли на питьевой спирт. Да так, что по сей день, весь постромантический стиль остался быть замазанным дёгтем фашизма и человеконенавистничества.
Конечно же, изнеженный и говнистый, весь в румянах и вазелине романтический герой сам выпрашивал пиздюлей – когда гонявшая вшей номенклатурная общественность Санктъ-Петербурга упивалась бархатными басами, чьи прообразы в припадке белой горячки истязали очередных невинных младенцев, рождённых от припизднутых русских царей. Они постоянно лепетали что-то там про русский народ, а он, со своей стороны, гордо безмолвствовал – подобно розе прекрасной и гондону штопаному особо. Но, в то же время, в русской музыке никогда не было конкретного «человека» – что делало ее, с точки зрения XX века, куда современней своих европейских аналогов. И это факт: «Мы все учились у русских», – говорили Равель, Холст, Респиги... Что тогда говорить о Скрябине, которого считали русским более чем он себя сам: английские критики до сих пор называют его «сатанистом» – этого сугубого фашиста начала прошлого века.
Однако модернистская эрозия гуманитарных понятий касалась лишь «богочеловека» – химеры, о которой тогда так расово любили попиздеть. Кризис современного мира понимался лишь как кризис патриархальных западных ценностей, и все полезли тогда в глубь веков, надеясь отыскать в сундуке истории какой-нибудь заебательский корсет или насисечник необыкновенной формы, коим и оказался грегорианский хорал – как новоимперская потенция, как музыкальный символ имперской парадигмы; а его адвокат – Отторино Респиги – стал главным композитором фашистской Италии.
Легко догадаться поэтому, что блядству-непотребному Респиги научился не где-нибудь, а на родине фашизма, в СПБ – у Римского-Корсакова, в его Консерватории. Как раз тогда, тёмными петербургскими вечерами Отториныч частенько наведывался в Смольный к Доброму Дедушке Ленину (ДДЛ), где тот, время от времени, поигрывал в шахматы со своим другом Бенито, будущим Дуче Всея Италия. Надя Крупская пекла расово жирную шаурму, а из оставшегося теста все вместе лепили хлебные чернильницы (что так архилюбил Ильич), угощали ими итальянских товарищей, – всё было тип-топ. И все рисовали фашистские свастики.
Прошли года (моё богатство), – Грузию назвали Джорджией; хорал, соответственно, джорджинианским. А никому не известный прохиндей Александров в одно мгновение стал «всем известным» композитором.
Но пройдут ещё тысячелетия, перед тем, как Президент-Путин примет решение возродить Большую Песню. Маневрируя в тесных рамках модернистского проекта и укрепляя вертикали собственной власти, этой старой новой музыкой он попытается укрепить виртуальный имперский миф Территории, на которую он решит посмотреть через лекала советского прошлого. Упс! Модернизм был лишь детищем постромантизма и его органическим следствием по типу corruptio unius est generatio alterius, и сказать про чувака, что тот пёрнул в лужу, конечно, можно, но только не про официальное лицо.
Однако то, что в одном фильме Сокурова веселящийся Адик все время называл «трупным чаем», совсем не случайно вылезло в другом его фильме уже в качестве главного героя, очень похожего на все того же Чебурашку, который, в свою очередь, как две капли воды смахивает на Олимпийского Мишку (ОМ) – другое детище эпохи развитого социализма, по которому знаменитый певец Лещёв лил крокодиловы слезы на мелодию старинной блатной песни. Налицо, таким образом, стилистическая преемственность власти, как оказалось, всего лишь проявившей слабость к трупному чаю имперских песен в прикуску с ломтиками из апельсинов с ушами. И это Сюжет?! Да, увы, и разворачивался он в формате очередной репрезентации плюшевого «величия» Зоны со вполне конкретными паханами-гауляйтерами в белых рубашках и без пиджаков.
Ницше отвернулся от Вагнера, посчитав скрытый антропоцентризм последнего неуместным и несовременным. Увы, в «маленьком Рихарде» он увидел лишь пошлого ремесленника: «Бог умер!» – воскликнул Ницше. «Нет, – ответил Вагнер, – умерли боги. Gotterdammerung – и нипизди». Но время всё поставило наоборот (так, кстати, назывался и роман Ж.-К. Гюисманса), – исполняя Бетховена в два раза медленнее авторского темпа, Вагнер просто попался как мальчик: он хотел остановить время. Но не только это заметил Ницше: тема «валькирий» была тоже позаимствована у Бетховена – смотри его «Девятую» в авторской редакции, например, с Маккеррасом.
И действительно, посыпались одна за другой непоколебимые крепости империй – но не империи вообще, а лишь основанные на информационном насилии империи-идеологемы, империи-декларации – окруженные колючей проволокой, ничего не значащие территории, где время имеет тенденцию торопиться вспять.
Это тогда считали, что власть принадлежит тому, кто владеет информацией. Когда же, наконец, поняли, что информация вообще не есть предмет собственности, появился постмодернизм – как попытка ее дискредитации. И вот на этом фоне и именно поэтому каждую полночь радиоточка напоминает нам сегодня отнюдь не об империи, а обо все той же волосатой жопе Дядюшки Джо, которую так нежно лизнул в свое время какой-то Александров. И вот сияет она теперь, как горячее солнце южного Царьграда, как солнце в бокале твиши-гурджани, как полосатая звезда имперской Византии, за которую сегодняшним ностальгирующим монархистам снова высочайше разрешено пропустить по пятьдесят грамм.
2. NEN ДО ОСНОВАНЬЯ, А ЗАТЕМ
Считается, что Гитлер обожал Вагнера, а Вагнер Гитлера и т.д., и т.п. Можно только представить, на какие мелкие кусочки разнесёт своё очко читатель, когда узнает, что самым популярным композитором Рейха был не Вагнер, а... русский геополитик Чайковский, которого превосходно интерпретировал Главный Немецкий Дирижер (ГНД) Фуртвенглер, до конца жизни пытавшийся остановить время аналогичным образом – смотри его 80-минутного Бетховена «а ля Рихард». Ну, может, ГНД и «не хотел, и его заставили», тем не менее, фюрер и его камарилья упивались Чайковским даже когда советский Алёша, звеня орденами и медалями, полученными от родных Партии и Правительства, уже трахал расово чистых немецких блондинок пред самым подъездом Берлинской Рейхканцелярии. Хотя, – какое дело может быть до каких-то там блондинок у намертво скреплённых узами настоящей мужской дружбы труЪ-геополитиков?
Пошлость, как известно, есть признак плагиата, но ведь и гимн «Люфтваффе» был любимой песней советской молодежи, которой в свое время нещадно рулил никто иной, как Альфред Розенберг – родившийся на Разгуляе и долго живший на Москве вождь столичного Пролеткульта. Согласитесь, есть что-то до боли геополитичное в ситуации, когда в окруженном советскими войсками Берлине в касках с рогами фашисты слушают Чайковского, а русский дирижёр Николай Голованов с потрясающим успехом грохочет на всю Москву Вагнером в «Большом Голубом» и сливает это арийское месиво на жирные шеи сисястых жён их, не менее упитанных от голода войны, пролетарских высокоблагородий!
Что же получается? Кто кого вдел в Нордическое Кольцо Нибелунгов (НКН)? Мы их или они нас? Как мальчишкам и девчонкам представить себе фюрера, смахивающего скупую арийскую слезу кончиком чёрной лайковой перчатки под «во поле березка стояла» Петра свет нашего Ильича и не обкакаться потом от смеха и не умереть от стыда брезгливости за Стиль? Сложные, одинокие люди, все над ними смеются... Как, впрочем, и сама «наука». Геополитика.
Постромантизм конца XIX века был не столько отмечен интересом к фёлькише вообще, сколько общей подозрительностью к «правильному» и нудному классицизму, с одной стороны, и – романтическому волюнтаризму, с другой. Однако постромантизм накладывал краски лишь на старые слои традиций, и только модернизм коренным образом перегрунтовал этот сакральный холст, заключив договор-франшизу с простолюдином на предмет использования его «страстной брутальности» в плане интенсификации, стоявшего тогда за «рамками приличий», архетипа гопника-жывотного.
Не знаю, писал ли кто до меня, но франшиза – не просто коммерческая сделка. Люди живут образами собственных снов и, скорее, наделят смыслами их, чем факты реальности. Да и Шопенгауэр – ровесник наших героев – свой главный трактат так прямо и назвал «Мир – как воля и представление (gestalt)», а потому так сложно иногда бывает провести чёткую границу между концом старого и началом нового стилей до того, как буквально вымрет соответствующее поколение эпигонов.
Нередко новое так хорошо «запрятано» в гештальт старого, что, находясь под халявным кайфом весьма доступной ностальгии, люди и не замечают, что поезд давно ушёл. Действительно, и поезд ушёл, и ложка нашлась, а вот осадочек-то остался: восточно-христианский (ортодоксальный) лозунг «каким ты был – таким ты и остался», на стыке времён сменился западно-христианским «кто был ничем – тот станет всем», а идиллия сельской общины и непорочных прыжков через костер, аналогично, – отчаянным драйвом городской черни и кованым сапогом кровожадного националиста.
Можно сказать, что «современная» эпистема уже сложилась примерно к началу Первой Мировой Войны – если последнюю вообще не считать результатом реакции инсайдеров на эпистемологическую неуверенность аутсайдеров. Ведь, причиной войн, как правило, являются именно те силы, что так-злобно-нас-гнетут, но гнетут-то они нас – как с той, так и другой стороны, – возникает конфликт интересов, и на этом конфликте эпистемологически уверенные решают свои проблемы. Точнее, думают, что решают.
Тем не менее, мир всё равно меняется, появляются новые брэнды, старые договоры теряют силу, и франшиза исчезает за ненадобностью. Так, «народный» национализм стал политическим, устои «обыкновенного» христианства неслабо затрещали, и на фоне этого тревожного треска обозначились новые «вопросы». Например, мало кто сегодня вспомнит, что т.н. «еврейский вопрос» рубежа XIX-XX веков был продуктом английского политического модернизма конца XIX века. Именно тогда, находясь под влиянием своего тестя, Вагнер написал странную книгу под названием «Еврейство в музыке», где под обычные для тех лет банальности подводится модернистская стратегия идентификации евреев по национальному признаку.
Вирус «национальности» поразил тогда, похоже, всех. Чемберлен, Ле Бон, Гобино и другие заинтересовались Индией, теорией каст. По аналогии с древней Индией, где статус каст охранялся верой в наследственность, а жреческих – чуть ли не правом на инцест, теоретики «еврейского вопроса», таким образом, определили среду обитания хазарского жречества по провинциям распадавшихся империй («лимитрофов»), в результате чего сам «антисемит» Вагнер, получается, представлял собой голимого, неполноценного полуеврея. Странная точка зрения, определявшая «еврея», как имперского изгоя, – явно ангажированная феодальными штампами обитателей разорявшихся «дворянских гнёзд».
На этом же попался и геополитик Чайковский, о чем нам простодушно поведал его брат Модест. Хотя ежу и без староверов ясно, что гуща народной жижи засасывала в первую очередь тех, кто в этой самой жиже хотел поймать золотую рыбку, – типа манерно окающего максимушки-горького, который сначала выдавал за свои стихи француза Леконта де Лиля, а потом доокался беспезды, сочинив манифест третьего матриархата («Мать»), немного, правда, состарив знаменитую Свободу-с-Сиськами-из-Парижа. Тем не менее, тема сисек была раскрыта Российской Империей уже в первом десятилетии XX века, и это непреложный исторический факт.
Как видите, можно обойтись и без «евреев», – хотя нет: в промежутках между посещениями геополитического капища на острове Капри Пролетарский Писатель занятия геополитической наукой отнюдь не бросал и грыз гранит знаний с великовозрастным сынишкой-племянником Свердлова, которого Писатель предусмотрительно усыновил. Остров Капри был тогда Меккой геополитиков, кишмя кишевшими также вокруг Доброго Дедушки Ленина (ДДЛ), хитро щурясь от южного солнца, съедавшего тогда в день тонны макаронов, пиццы и хлебных чернильниц в институте благородных девиц, куда проницательные староверы регулярно носили ему харч, и где тот перекидывался шахматишками с коллегами по Коминтерновскому КГБ – нежно друг другом любимыми будущими диктаторами Европы (мы об этом уже говорили и по новой батон крошить на вождя не будем).
Интересная была эпоха, не правда ли? Каждый должен был кого-то любить или ненавидеть – либо народ, либо вождя, либо какого другого геополитика или, на худой конец, старовера. До основанья, а затем. Общее – все, ибо индивидуальное (они считали) заранее предопределено архетипом Матери, а значит – ничто. Ничто, которое ничтожит: «мать», она же лоно, яйцеклетка, выдающая нагора единицы того, что позже назвали «мультитюдом» – нет, это не народ, нация, и даже не толпа. Это – находящиеся далеко от курицы – куриные яйца в пластмассовых и картонных коробках; яйца, которые сами же курицы с удовольствием клюют. Простая арифметическая сумма единиц с общей «мамой», которая всех любит, а потому с удовольствием их ест.
Любовь как причастие. Лёгкий наркотик каннибализма. Вот почему по прошествии совсем немногих лет благородные девицы, любя, начали хуячить друг друга спизженными друг у друга хуями, а потом оставшихся в живых так же любя и охуенно перехуячил Главный Каннибал с Трубкой и Усами (ГКсТиУ). И вот вопрос: откуда, всё-таки, ноги растут у труЪ-фашизма-интернационализма? Кого считали труЪ-старовером фашистские геополитики в касках с рогами – Вагнера или, всё же, Чайковского? О каком ещё «фашизме» можно мечтать, живя в фашистской стране?
3. ATUR РОЖДЕННЫЙ ПОЛЗАТЬ ЛЕТАТЬ НЕ МОЖЕТ
Вот почему власти так крепко любят свой народ, численность которого падает со скоростью геометрической прогрессии: кастрированные мужи государства, кастрирующего своих мужей.
Любое государство это, в первую очередь, коммуникации – каналы, по которым растекается информация, а не обслуживающие эту систему люди. Коммуникации, оформленные в виде институтов. Информация – сама по себе, люди тоже. Однако человек, состоя на службе тех или иных коммуникаций, получая общественный статус «гражданина», таким образом, сам становился информацией – отсюда и стратегия выхода из тупика в лабиринте идентичности. Тем не менее, обратиться одному гражданину к другому от «имени государства» невозможно. То есть, строго говоря, можно, но существование такого «государства» рано или поздно будет поставлено под вопрос: имя превратится в псевдоним. Например: «Президент ходит на очко от имени государства или как частное лицо?» – Правильно: президент великого государства на очко не ходит. На очко ходит переменная, функция же от неё ходить на очко права не имеет.
В начале века так не думали. Ностальгия по матриархату была лишь следствием эпистемологической неуверенности и попыткой ребрендинга сословных традиций на общем фоне дичавших «вишневых садов» и «давайте, господа, сшиваться». Системообразующих понтов оказалось явно недостаточно. И даже, несмотря на то, что Трём Сёстрам™ сшиться удалось весьма крепко, сословное всё больше замещалось национальным, и – то тут, то там – возникали всё новые и новые «вопросы».
Недостаточно, оказалось, повесить крест на пузо тому или иному абханаку – что-то очень сильное отталкивало его от Хозяина. И в «санкть-питирбурхе», наконец, поняли, что касательно «империи» не Слово было в начале, но Соль, Ртуть и Сера. За отсутствием чего проще было намылить гордому абханаку задницу и склонить к геополитике, чем ставить пафосно в ружье вечно поддатых уёбищ из «дворянских гнезд» – чванливых носителей блестящих висюлек и профессиональных подглядывателей в женские сортиры.
Жирные, постоянно выковыривающие кутьёвые крошки из жидких козлообразных бород, батюшки тоже ничего толком объяснить не могли – лишь размахивали огромными крестами да проклинали дежурного антихриста под инфернальное улюлюканье их бледнолицых пёзд. На рубеже веков стало очевидным, что христианство постоянно проходит мимо чего-то очень важного, или, другими словами, язык христианства оказался недостаточно полным для описания всех проходящих в современном мире процессов.
Однако были и те, кто это «что-то» пытался найти в самом христианстве. Кто? Абстракцысты и пидарасы начала XX века, кто же еще? Даже в личности Христа они открывали для себя какого-то другого, потаенного (absconditus) Бога. Оккультизм, богоискательство, сектантство – это были видимые части одного огромного айсберга, имя которому – Меркурий.
Если найденное в процессе поиска алхимической ртути считать информацией, то вдохновением для модернистов как раз и послужили маленькие, далеко не всем доступные открытия, а потому и сам этот стиль объявили вычурным и антинародным. Копирайт на понятие «народ» всегда принадлежит власти – так что, даже если весь народ принесёт на Красную Площадь по триста граммов говна, власть однозначно спишет это на ЦРУ; найдёт какого-нибудь «антинародного» бомжа, объявит зачинщиком и посадит его в тюрьму, предварительно подкинув так называемый «наркотик». Оборотни, хуле.
Если русские кучкисты вместе с Григом, Сибелиусом и Бартоком, пихаясь и плюясь семечками, шли в народ, интуитивно подыскивая имя этому герметическому дракону, то модернисты – и Рихард Штраус в первую очередь – с ходу растопырили пальцы и дали папу: поставили перед собой классическую задачу так называемого «оживления Азота», являющуюся чем-то вроде алхимического аналога теоремы Ферма (а, ведь, наш Горький свет Максимушка предупреждал прогрессивную международную общественность, сигналил!).
Вспомним сюда, появившихся буквально из ниоткуда, легион усатых матохарь, саломей и электр с трусами и без – пошлых танцовщиц начала века, яко бы «вечную женственность», выложенную в качестве товара на прилавок «современного», – пафосные «бороды» реально женственных геополитиков и староверов типа Сережки Есенина, – и станет очевидным глобальный астигматизм эпохи: косоглазие, поразившее, в первую очередь, крылатых демонов богемы, выставивших свои худосочные интеллигентские попы перед картиной Шишкина «Три богатыря».
Если «доазотных» и «послеазотных» композиторов собрать вместе и поделить на две могучие кучки постромантиков и модернистов, то, протестировав их на отношение к алхимическому креативу «современного», символически обозначаемого планетами Сатурн и Венера (мы поступаем так, как это делали они!), получим тогда следующий компот: Римский-Корсаков, Делиус и Штраусс окажутся по одну сторону параши, а Скрябин, Елгар и Вагнер – по другую. Так, по три – хватит пока, остальные сами подойдут. И мы не будем, конечно же, распространяться на предмет авторитета автора «Китежа» и «Садко» во вполне определенных, геополитических кругах Европы, – намекнем лишь на то, что во время зверских пыток фашистами героических партизан-музыкантов, те, скрипя зубами, почему-то всегда проговаривали только это имя (ну не пидорасы?!).
Таким образом, сложились как бы две модернистские партии: Партия Геополитических Христиан (Партия Сатурна) и Партия Агрессивных Фёлькишей (Партия Венеры), известные больше как партия социал-большевиков и партия национал-социалистов.
Надо ли говорить, какую чушь, прямо-таки в духе Оскара Уайльда, нес Стравинский, заявляя, что музыка, дескать, говорит лишь сама о себе. Общество восприняло этот дешевый спич за стаканом шотландского виски весьма конкретно – в духе нежелания отвечать за базар, а Оскарушка даже загремел на нары. Однако, чисто по взрослому, прессануть этих художников-геополитиков оно так и не решилось. Общество так и не смогло залапать своими жирными руками их тонкие, подобные свадебному мотыльку, натуры, выковыривающие яйца очаровательного глиста прекрасного в суровом говне жизни, этого вечно юного глиста-опарыша, постоянно ускользающего сквозь тонкую пелену бытия…
Поскольку само тогда пропиталось геополитикой и староверием по самое некуда. Действительно, какой настоящий художник может спокойно и бесстрастно щёлкать еблом, в то время как носители подлинного архетипа вологодским узором аутентично серят ему в белый рояль?
Дикий шабаш веселящейся урлы. Заря новой эпохи. Однако corruptio unius est generatio alterius, и модернисты решили начинить патроны собственных эзотерических конструкций этой брутальной энергией, направив орудия эпистемы на всех, кто по той или иной причине не соответствовал ни парадигме Крови, ни парадигме Почвы. Точно подсчитав тротиловый эквивалент готовящегося залпа «Авроры», Рихард Штраусс, что есть силы, нажал тогда на педали органа, и Заратустра начал спускаться с горних высот в мир дольний. И все тупо закружились в вальсе, который испокон веков считался танцем богов.
_________________
Продолжение ⇒ ЗДЕСЬ
Окончание ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» -2
Сергей Жариков
Рихард ШТРАУСС: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» (продолжение)
(Разложение одних есть порождение других)
4. AR КРОВЬ И ПОЧВА
Именно массы были объявлены основным ресурсом ХХ века. Но таковыми могли быть либо дети Венеры, либо дети Сатурна. А что вы хотите? Без ведьм, колдунов и еблом в салат (эзотерика) сейчас никуда: планеты, гороскоп, гадание на кофейной гуще, рубашка и штаны наизнанку. Свою «Альпийскую симфонию» Рихард Штраусс сначала назвал «Антихристом», но хитрый и осторожный Малер, уговорил таки композитора не пугать геополитиков.
Малер оказался прав. Открывавшаяся новая духовность отнюдь не была тривиальным низложением старой, да и само по себе отрицание Христа уже звучало как-то закомплексованно, по-христиански, что никак не могло удовлетворить модернистских амбиций уже сформировавшихся таргет-групп. Да, фашизм Скрябина был куда ортодоксальнее фашизма Респиги, но русский умер слишком рано. И Делиус был более оголтелым ницшеанцем, чем все его континентальные коллеги, но он слишком часто засматривался в морские дали, отчего его музыка казалась чересчур расслабленной.
Вы помните начало «Заратустры»? По сей день эта вещь – никем ещё не превзойдённый эталон эффективного использования органа в симфоническом произведении. И Рихард Штраусс попадает в топ.
Комменты здесь
Находясь в начале своего творческого пути строго в рамках эстетической парадигмы Ференца Листа, он обращается к известным историческим и литературным персонажам, созвучным, скорее, тогдашней моде на перверсии, чем чему-либо иному. Тем не менее, литературы там уже не было никакой. Симфонические поэмы Р. Штраусса своей подвижностью и бешеной экспрессией не столько утверждали героизм своих литературных прототипов, сколько повествовали об их душах, выскочивших из тюрем материи (шакти).
Всё, поезд ушёл, и волновавшие романтиков «контрасты света и тени» сменяются трансгрессивным драйвом непреодолимого желания уйти «за пределы». Вот что было тогда синонимом «современного»: не свет, но источник света; а Дон Жуаном теперь зовут Гипериона, отца Солнца. То, что в классическую эпоху казалось демонстрацией недюжинных возможностей отдельно взятой мужской пиписьки, становится теперь настоящей мистерией, – и хихикающие было дамы молча и сосредоточенно начинают каблуками давить бессмысленных болонок, попутно рисуя помадой свастики на зеркалах своих роскошных трюмо.
Сказать по справедливости, веет от музыки тех лет иногда амброзией, безумно слащавой и непомерно истеричной. И от жопника «Тиля Уленшпигеля» (музыкальное эссе на тему борца с патриархальным бытом) в особенности, – не столько налево и направо пизды раздающего, сколько их отовсюду получающего, за что от петрушки-стравинского Рихард получил однажды погремуху «Жалкое Ничтожество» (ЖН).
Однако уже в «Заратустре» звенящие напёрстки сравнивавшего себя с Совой курчавого Пуделя вдруг уступают место торжественной манифестации Абсолюта в своей триумфальной мощи, не говоря уже о «Смерти и Трансфигурации (Преображении)», где главным героем становится сам Меркурий – великий образ в своём становлении. Штраусс здесь разворачивает магический сюжет, традиционно считавшийся инициатическим: в огне окрыленного Сатурна, отдавая Сердцу собственную плоть и буквально захлебываясь от страдания, он получает благородный Образ – и, в результате пожирания Львом себе подобного (т.н. «преображение черного солнца»), достигается великое могущество и Единство (Трёх).
Это уже был откровенный вызов патриархальному укладу, ибо не покорность общественному мнению и не ожидание высочайшей милостыни за «хороший поступок», а энтузиазм прямого действия, – активизируемый Принадлежностью, как важнейшим аспектом матриархальности, – сгущал алхимическую ртуть на пути трансмутации Нового человека из человека Ветхого – доведенная до предела постромантическая idée fixe.
Симфонические поэмы Штраусса это звуковые образы Матки, где прямо на наших глазах происходят креативные процессы, важнейшие с точки зрения самосознания клиента. «Современному» человеку мало быть тем, кем он есть «здесь и сейчас», и он смотрит на собственную жизнь, как опыт преодоления себя, трансгрессию, пошагово разворачивающуюся в сюжете мистерии восхождения (при условии, что его внутренняя Шакти из меркуриальной природы Избранных, иначе синфонии слушать ващще нехуй, не для таких мудаков конпозиторы музыку пишут как ты блять). Вот откуда «Кровь и Почва» – и вот почему все диктаторы мира, увидев себя в зеркале этой музыки, отвергали ее Автора, желая попасть в Зазеркалье уже без Его соучастия. Гопники, хуле. Как, впрочем, и твоя пьяная баба блять.
Фюрер всё прекрасно понимал, но сохранял гробовое молчание. Может, он и не понимал ничего, но есть на то Свита у Короля: розенберги-геббельсы, арийцы-неарийцы, зикхайль и хандехох, – он всё знал, короче, но был не в курсе. Любой чиновник тяготеет к феодализму – об этом ярко написал Петр Кропоткин, но не для немца же, на волне политического модернизма в обнимку с коммунистом поджигающего Рейхстаг, а значит любую показуху ставящего выше сути вещей. Потёмкинские деревни, ага, но кто ж тогда выполнял роль «потемкина» в той, дружественной Германии? С какого момента братская война между двумя дружественными социалистическими государствами вдруг оказалась «вероломной»?
Красный до мозга костей фюрер, разумеется, выбрал глэм, т.е. Вагнера, – театр сказочных теней, декорации вожделённых горизонталей, возведённые на виртуальной сцене «Жизненного Пространства Великой Германии от Сих до Сих» (и каких сих, ё!), он предпочёл имманентной вертикальности Смерти. Как и все диктаторы, он считал, что все, абсолютно ВСЕ вопросы можно решить кадровыми назначениями, а ему самому – уж тем более не требуется больше никакой внутренней работы. А что, – кричи себе зиг, в ответ тебе хайль и «мой фюрер». Уважуха, ёпт. Как пошлый суфлер, он все стал понимать буквально: даже смерть своего материального тела поставил в прямую зависимость от процветания количественно понимаемой «нации», к которой, – не факт, что сам имел непосредственное отношение.
Рихард Штраусс так и не стал «любимцем фюрера», а на великолепную Дрезденскую Рейхскапеллу с её сухим звучанием струнных и подчеркнуто серьезной артикуляцией – оркестр, которому Штраусс доверял практически все свои важнейшие премьеры – по сей день критики наезжают за недостаточный «sweet» тона. Что поделаешь, хочется им теперь сладенького – этим профессиональным антифашистам и фальсификаторам репутаций. И только слепой не заметит связи между истеблишментом и чубатым хоесосом, пиздоболом на арийские темы, подарившим победу в той войне Соединенным Штатам – новый мировой гегемон, Саломея, станцевавшая на европейских костях и отхватившая «тень» (Die Frau ohne Schatten).
Это ж надо только догадаться – поручить чиновнику назначение «арийца», «пролетария», «врага народа» или «еврея» (ненужное зачеркнуть) с последующей выдачей ксив, подтверждающих или отрицающих «благородство», опираясь на «генеалогическую» линию, которая, странным образом, всегда совпадала с генеральной линией партии. Ничего не поделаешь, штаны наизнанку или «Операция Гороскоп»: матриархат весьма решительно настаивает на константах Принадлежности. Однако в пределе собственной манифестации, увы, нам всё же придется кастрировать «рабочего» – перманентного бой-френда «колхозницы», чтобы при наложении их габариты полностью совпали в последующем триумфальном соитии равенства и братства: тогда партнёров всегда можно будет поменять местами.
Отдельных слов заслуживают две ранних оперы Штраусса – «Саломея» и «Электра». Два в чём-то схожих сюжета, два женских архетипа подчиняются здесь одному и тому же закону расы и крови как космической константы – страстной и жестокой, темной и декларативно материальной в своей первопричине. Полнота «женского дискурса» здесь раскрывается посредством внедрения в сюжет экстремального аттрактора и последующей демонстрации его меркуриальной мощи. Да, эти вещи мы рассматриваем в паре, именно пара – Саломея-Электра – может быть весьма изящно интерпретируема в качестве звуковой метафоры содержания древней алхимической гравюры, где огромный змей пытается проглотить Солнце.
Эти две потрясающие оперы есть алхимическая ртуть во всей полноте, всей своей красе, летучая и непостоянная, двойственная, но – постоянная в качестве вожатого Великого Делания в обустройстве Дома. Именно в паре они выражают то, что алхимики называют мультипликацией, когда два противоположных естества уже достигли совершенства и начинается их количественный прирост. Но в этом же заключено и зерно великой трагедии, поскольку non inficit alta. Это и есть примерно то, о чем предупреждал Максим Горький, он же Пешков, геополитик и старовер, турист и ловелас, страстный обожатель партийных мальчиков и итальянских макарон, заправленных душистым оливковым маслом, произведенном на том самом солнечном полуострове, что изображен на географической карте в виде женского сапога.
5. ENO ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯ
Как бы ни пытались попопатриоты замолчать сей факт, но именно Амбициозная Территория (АТ) стала самой современной страной мира в ХХ веке. Ну, именно в том смысле, о чём весь наш евпочя, конечно, – с имхой и пидорасами, со староверами и геополитиками. Только по количеству трупов (то есть граждан, которые были умерщвлены другими гражданами, причем, без видимой на то причины, а по одному лишь приказу каких-то там называвших себя «властью» людоедов) ШСМР (Широка Страна Моя Родная) – игрок №1 на поле модерна, безусловно.
Действительно, коммунистические мифы об особом авторитете Советского Союза, как это обстоит дело и в любой пропаганде, соответствуют действительности ровно лишь наполовину. Два человека принесли Территории наибольшую славу – Гагарин и Чикатило – две экстремальные точки: верхняя и нижняя, задавшие формат русской идеи в советском её преломлении. Более того, Чикатило, как бы сливаясь с властью в едином порыве, добился по существу персонификации её – он, как и она, без зазрения на то какой бы то ни было «совести», насиловал и убивал граждан от первого лица, т.е. соблюдая все пункты Закона об Авторском Праве. Действительно, убивать граждан, изводить собственное население, – этим занималась советско-российская власть всегда, и за всё время своего позорного существования исключений не зафиксировано. Вот почему серийный убийца так долго гулял на свободе: поймать Чикатило – буквально означало совершить акт государственной измены.
Гагарин и Чикатило – это, по сути, две евразийские реинкарнации Электры и Саломеи. Это синие контуры профилей Ленина и Сталина на впалой, чахоточной груди российского урки. На их примере (персональные сюжеты) мы отчётливо видим, как легко здесь женские души переселяются в мужские и наоборот, когда «гендерная сшибка», тотализуясь, наполняет своей амбивалентностью весь так называемый «русский мiр», а герои этого мира, безумные и кровавые, жёстко, но весьма красноречиво импровизируют на всё ту же тему бердяевского «вечно женственного».
Ни для кого уже не секрет, что возглавляемая Лениным партия большевиков была, как теперь выражаются, «разработкой» тайной канцелярии и её проектом, а значит, никаких останков царской семьи никогда не найдут по той простой причине, что ее никто и никогда не расстреливал. Да что нам, собственно, какой-то там «русский» царь? Нам бы его проблемы. Однако царские чекисты всех конкурентов Доброго Дедушки Ленина («Вова-Щурый-Глаз», он же «Владимир Ильич») мочканули еще до революций. Руками черносотенцев и сионистов – конечно, ну, не идиоты же они, в конце-то концов. Вопрос: кто такие «черносотенцы» и кто такие «сионисты»?
Это те же самые, одинаково вышедшие из спецслужб, «патриоты» и «демократы» начала века. Как и сегодня, они также представляли реальную, то есть исполнительную власть, и также были голосом «молчаливого» чиновничества, только играли на поле политики публичной. Их общим врагом был либерально настроенный и ориентированный на Европу буржуа в стиле модного тогда New Age (сам термин появился немного позже) – гремучая смесь из розенкрейцеровских идей и вудуистского колдовства, заправленная лёгким соусом «либертианского» протестантизма, – смотри литературу так называемого «серебряного века» и работы Макса Вебера. Однако выросло – что выросло: Российской Империи пришлось сменить крышу.
Геополитический интерес Соединенных Штатов как раз и состоял в сохранении единства Территории, которое было невозможно без сохранения её Амбициозности (он же «великодержавный шовинизм»), поскольку новая европейская модернистская эпистема не оставляла никаких шансов Новому Свету в его конкуренции со Старым. И, что называется, без бля: стоило против последнего публично выступить Лукичу, как тут же он был отравлен. Но эта конкуренция была завязана на чужую нефть: люди были взрослые, а потому быстро договорились о выгодной сделке, результатом которой (так называемая «Великая Октябрьская Революция» (ВОР) 1917 года) стала конвенция, заключавшаяся в сохранении чиновничьей игрушки-кормушки (т.н. «империя») в обмен на отстранение Нобелей от кавказской нефти.
Вот и нашлись быстренько: «есть такая партия» (на удивление всех современников), а за партией – по англо-американскому советнику на каждую партийную ячейку, – о чем тоже не принято говорить сегодня в «приличном обществе». А потом, уже за ненадобностью, пиздец подкрался незаметно, но в полный рост: креатуру царских генералов – любителя хлебных чернильниц, пролетарского вождя и гриба – слили, передав его в бессрочное пользование советским пионерам и поселив навечно в Шоколадный Мавзолей, – «Операция ТРЕСТ».
Конечно, лучшим вариантом для Америки было бы полное растворение Европы в евразийском концлагере – не потому ли они так рьяно подталкивали Сталина к союзу с товарищем Гитлером, который (о чем мало кто помнит) начинал свою карьеру, проходя службу в «Девятке», то есть в Службе Охраны вождя немецких коммунистов Карла Либкнехта?
Еще более любопытным представляется (многим, правда, известный) факт, что автором «Моей Борьбы» был вовсе не фюрер, а этнический турок Дитрих Эккарт, взявший себе немецкозвучащий псевдоним с намеком на Каабу – священное у всех мусульман вместилище Черного Камня, почитаемого также одной из современных сект, инициировавшей опыты по клонированию человека. Дело в том, что товарищ Эккарт находился в составе близкого окружения Кемаля Ататюрка – личного друга, кого бы вы думали? – Вот никогда не догадаетесь! Нашего доброго махатмы и будущего владельца Шоколадной Берлоги™, по приказу которого (вождя, а не мавзолея) в свое время товарищ Фрунзе подарил Ататюрку целый вагон золота.
Говоря о староверах и геополитиках, мы не желаем кого-то оскорбить. Напротив, геополитики и староверы всегда были и, наверное, навсегда останутся становым хребтом любой власти, не говоря уже об её особых вертикалях. И это неудивительно: старовер – лучший чиновник, исполнительный и принципиальный. Но когда захотите понять, почему та или иная страна с громадными, казалось бы, ресурсами остановилась в собственном развитии, сразу же заметите именно эту публику на самой вершине власти. А в быту она (эта публика) вообще представляет собой государство в чистом виде (смотри нашу третью главу), то есть автономную информационную сеть, «государство в государстве», что давно уже заметили без исключения все спецслужбы мира. И вы, сторонник Света и Свободы, с удивлением обнаружите здесь постоянно свингующий и добровольный тоталитаризм: геополитик не обслуживает никаких коммуникаций, он сам является их элементом.
На первый взгляд, слова «геополитик» и «старовер» ни что иное, как синонимы слова «стукач» и совсем не обязательно подразумевают ментовско-гэбешного: приватность, как сегмент информационного поля, предлагает широкие возможности для шантажа, – да, но сама по себе амбивалентность «геополитического дискурса» открывает куда больше возможностей, поскольку представляет собой эффективнейший тип коммуникации, функционирующий на базе особых суггестивных модусов – состоящие из того, или иного набора мемов, информационные «пулы».
Медиумы, ёпта: откройте любой «мужской» журнал – и вы сразу же поймете, откуда пошла у чиновничьей верхушки всего мира эта особая, лобковая мода на усы «щеточкой».
«Не целью кормится козел, но желанием», – говорят про геополитиков профессиональные козловоды, они же кумы и «кураторы» от спецслужб. Однако оказывается, наиболее дешевым и, одновременно, наиболее эффективным козлом является не профессиональный старовер, но старовер «идейный», любитель, постоянное желание прогнуться которого входит в ценностную парадигму его «идеи». Таким был, кстати, русский Царь-Борис: во всё отверстия, по утру, ебал он девку-красную (рассеюшку), а по ночам батюшке нашему снились трупики-залупики, они же мальчики-небесныя, – чур-чур! – смотри одноименную оперу Мусоргского в первой редакции.А это значит, мы опять вернулись к нашей главной теме, а через неё к героине одной из опер нашего Автора – Электре, введённой, так сказать, в политический бэкграунд в качестве общегосударственного комплекса, который выражается в едва скрываемом желании власти кастрировать собственных граждан. И, чтобы подобного не случилось с нашим любимым читателем, попросим-ка редактора поместить для него где-нибудь рядышком изображение какой-нибудь голой девки. А мы, тем временем, перейдем к нашей следующей главе.
6. VATU ПОДРЫВНАЯ МУЗЫКА
...А значит, и нечего удивляться тому, что сразу же после войны именно американские оркестры так рьяно стали пропагандировать в качестве культурного наследия стилеобразующие артефакты – причины своего триумфа. «Так сказал Заратустра», записанная Фрицем Райнером на супер-пупер для того времени трёхканальник практически живьём (RCA), по сей день возглавляет все мировые топ-листы, несмотря на мощные караяновские студийные экзерсисы на ту же тему, которые он продолжал до самой смерти, начиная с конца 50-х.
Вряд ли будет превзойдена в наши, склонные к депрессии, времена и запись «Преображения», сделанная в 1957 году Джорджем Сэллом прямо Масонском Храме (SONY) Кливленда, где в несколько синтетически звучащей трансферсии сама идея триумфа («камень не может затвердеть, не будучи прежде растворённым»), изложенная языком музыки, представлена на уровне идеального выставочного образца. Интересно, что так не нашлось этим записям соперников – ни в необарочные 60-70-е, ни в откровенно хард-кор-пост-модернистские 80-90-е. Все это – чуть ли не самые первые стереозаписи в мире, что, кажется, далеко не случайно.
Стихия модерна – стихия огненной воды, – так бы определили этот стиль наши старшие товарищи. И самая современная запись, поэтому, вряд ли способна передать ту особую атмосферу «неправильности» в соединении со снайперской точностью в передачи деталей, что вызывает ни с чем не сравнимое ощущение присутствия в какой-то сонорно иной, захватывающей, экзотической среде, способ в погружение в которую, спустя каких-то пятьдесят лет, назовут «вонючим фанком», – уголькам виднее. Конечно же, это была революция, и как любая революция, – сначала она происходит в мозгах, потом в технике и только лишь потом, в качестве коды в структуре собственного креатива, репрезентирует себя, как «политическая» революция масс.
Наверное, поэтому революция в звукозаписи (появление стерео в начале 50-х) потребовала революционной музыки, – но что может быть лучше подрывной музыки Рихарда Штраусса?
Так решили американские продюсеры, однако на пятки им сразу же наступила «Жизнь Героя», записанная Караяном в 1959 году (DG) чуть ли не на следующий день после того, как бывший «фашистский прихвостень» получил доступ к родному оркестру Берлинской филармонии. Тогда поле взаимной симпатии между музыкантами и дирижером достигло такого напряжения, что к данной сессии подключай хоть электростанцию – настолько точно и мощно труЪ-модернистский и, отшлифованный до блеска Штрауссом, метаязык контркультурной интеллигенции послевоенной Европы иллюстрировал приписываемую Гитлеру знаменитую сентенцию: «Я начинаю с молодежи. С ними я создам новый мир».
А как вы хотите: король умер? Да здравствует король! Хотите узнать, что такое настоящий фашизм? – Так запретите его!
Вполне возможно, после Второй Мировой войны Штраусс и был бы забыт, если не жертвы-холокоста и их неумная пропаганда фашистского дискурса, вроде как ещё недавно ушедшего в прошлое, путём прямого его запрета. Какая-то там имелась «любовь», и вы мне не говорите: так сильно ненавидеть могут только очень любящие друг друга существа. Похоже, «победители дракона», не мудрствуя лукаво, слишком быстро надели шкуру побеждённого, и доказательством тому – настоящий послевоенный ренессанс европейского модерна конца XIX-начала XX веков, в то время как США уже дрыгались под бибоп, – уголькам виднее.
Тем не менее, Фашистские Прихвостни™ 50-х (находясь по личной протекции Геббельса на должности Президента Reichsmusikkammer, в 1936 г. Штраусс пишет гимн к Белинской Олимпиаде) удивительным образом напоминают героев т.н. «советского рока» 80-х, когда полузапрещенность, – то есть не совсем чистая репутация, подкрепленная разного рода легендами, – стала источником небывалой энергии – как самих музыкантов, так и всей их звукозаписывающей обслуги, которая материализовалась в продукт высочайшего качества (про совецкий рок будем считать это злой шуткой).
Здесь и классические записи Жолтого Жоры (Джордж Шолти (DECCA)) с Биргит Нильсон – в роли Саломеи – нордическая женщина, терзающая диффузоры динамиков своим феноменальным и не сравнимым ни с чем художественным криком. Родом из Норвегии, она многим, уверен, напомнит «маму европейского панка», известную в узком кругу гэдээровскую проститутку из Большого Голубого, Нину Хаген – голосом, а не манерами, есссно.
Это и Майкл Шонвандт (CHANDOS), увидевший в том же сюжете о Саломее (Инга Нильсен, датчанка) биографию набоковской нимфетки, как предысторию к заключительному танцу Шакти самого коллекционера бабочек, весьма эротично передающего внутренний ужас этих беспесды-настоящих, судорожных конвульсий тёмной, закомплексованной староверской души труЪ-геополитика. И наш тезаурус, конечно же, будет неполным без легендарной Инги Борк (Ингеборг Ленц, Германия). В паре с Димитрисом Митрополусом (ORFEO) они слепили образ Электры такой силы, что у слушателя забегают по спине мурашки: «Все женщины делают это», – сказал бы Моцарт, если бы дожил до наших дней...
Есть дирижеры, к которым музыка Большого Рихарда (в отличие от Вагнера, который отнюдь не выделялся ростом) присыхает просто наглухо, как муха к липкой ленте под бабушкиным абажуром, и, как бы ни ворошили они его партитуры, как бы ни пытались сделать из Автора жертву-холокоста, результат – независимо от всего! – получался прямо противоположным и расово чистым, как глаза ребёнка. И неудивительно, потому что Штраусс сам был выдающимся дирижёром и умел реально, по взрослому греметь оркестром и ловко ловить бюстгальтеры ошалевших девок с первых рядов партера. Помимо упомянутого уже Караяна на DG и EMI, это в первую очередь касается Рудольфа Кемпе (EMI), чьи аналоговые записи отличаются также особенным «дрезденским» звуком. Напомним, что Дрезденская рейхскапелла – настоящее штрауссовское детище, для которого, собственно, и писались эти великолепные симфонические полотна.
Возвращаясь в 50-е, отметим также триумфальные, с чётким самоощущением cool, записи Четырёх Последних Песен, сделанные неполиткоректной Элизабет Шварцкопф, признавшейся в конце жизни, что никогда не изменяла идеалам любимого Фюрера (оба варианта на EMI). Для сравнения – те же Песни с Гундулой Яновиц (мы снова вернулись в 70-е), но исполненные уже в иной, «хипповской» манере (DG) медитирующего унисекса. И, наконец, опера «Женщина Без Тени» с Юлией Варади, женой выдающегося немецкого баритона Дитриха Фишера-Дискау в роли Императрицы, (в роли Императрицы – Юлия, а не Дитрих, не перепутайте!) – опера, напичканная ссылками (дирижер – Жолтый (DECCA)) то ли на Моцарта («Волшебная Флейта»), то ли на Максима Горького (роман «Мать»).
Как бы то ни было, материала для дальнейшего анализа женского гендера в музыке «постромантического» модерна ниибацца много – у привокзальной проститутки лобковых вшей не меньше, – и печальных мандавошек, поэтому, можно не волноваться, реально хватит на всех.
Чем объяснить невероятную популярность нашего «Кавалера Роз» среди музыкантов? Но не публики: в некоторых странах вообще обходятся без его имени, а в других, напротив, залы нередко ломятся от праздной толпы завсегдатаев филармонических буфетов, отражая, таким образом, лишь ангажированность гастрономией и алчность организаторов, но не интересы соответствующей таргет-групп. Может, нами движет повсеместный страх перед фашизмом? А, может, наоборот, страх перед антифашизмом? Но, ведь, – в том и другом случае – это страх перед идеологией, а не Прямым Действием, которое, как правило, избегает ненужной «метафизики» и направлено, как известно, на рожу, а не паспорт.
Ответы на эти вопросы со всей отчетливостью дал постмодерн, бессмысленный и беспощадный, по полной его сегодняшней особо циничной программе «циничного отношения к женщине» и во весь рост: ни одна идеология (текст №1) не может быть вытеснена другой идеологией (текст №2), поскольку сам факт вытеснения есть один из видов т.н. гипертекста, т.е. совокупности «постмодернистских» ссылок на первичный текст, – и ссылка, таким образом, становится виртуальным элементом старого текста и просто входит в него, как его составная часть. Вот так. Аутентичные идеи не влияют друг на друга, они – сосуществуют. И живут, ебицкая сила, неиллюзорно долго.
Больше того, их возраст отнюдь не зависит от собственной воли. И уж тем более, от происков ЦРУ. Хотя и говорят, что идея принадлежит тому, кто её понимает, понимание тоже представляет собой процесс следования по цепочке ситуаций, а уровни понимания – всего лишь его результат. Будучи производными от соответствующих ситуаций, «идеи» живут, по существу, за счет них, и «вечные темы», поэтому, лишь метафоры неискоренимых ситуаций. И, чтобы как-то отделить тему от её интерпретаций, постмодернизм ввел понятие «аутентичного», ссылочного-на-самоё-себя. Другими словами, аутентичное – это то, что соответствует самому себе непосредственно, вещь-в-себе.
Понятно, что аутентичность в принципе неискоренима в силу непосредственности, «наивности» каких-то сегментов бытия. То есть аутентичное существует вещно. Однако, меняя ситуации с помощью наших же стратегий, мы не просто пускаемся в путешествия по постоянно меняющимся мирам, но и меняемся сами. Нильс Бор этот феномен назвал «Принципом Дополнительности»: «Хотите фашизма? Так запретите его!» – любил говорить Фрэд Фаррелл, духовный вождь американского ККК.
Блядство небезвозвратно, но его последствия необратимы. При «смене времён» легко подпасть под влияние глэма – он же симулякр «нового», фейк, – и тогда, чтобы восстановить идентичность, необходим ещё больший глэм вокруг: заделываясь фриками, мы на деле спасаем себя – не борясь с реальностью, но, подражая ей, и, в конце концов, становимся ею, восстанавливая необходимую privacy-дистанцию.
Мимесис forever, и разъезжающий по просторам Эрефии корейский вождь товарищ Ким Чен Ыр оборачивается тем самым движущимся зеркалом, при помощи которого мы, наконец, видим, на каком свете находимся…
_________________
Начало ⇒ ЗДЕСЬ
Окончание ⇒ ЗДЕСЬ
Комменты здесь
_________________
Группа ДК
СОДЕРЖАНИЕ - послушать и скачать
ЭКЗОТИКА-1991 - публицистика 90-х
Канал НОСТАЛЬГИЯ - посмотреть целиком
Группа ДК на www.youtube.com
Радио МАЯК - "Первый Отряд" - "Русский Рок"
НОВОЕ ИСКУССТВО (магазин) - приобрести: альбомы ДК
ДОМ КУЛЬТУРЫ (магазин) - приобрести: журнал АТАКА, etc
ЗЕРКАЛО-1: http://lj.rossia.org/users/zharikov/
ЗЕРКАЛО-2: http://zharikov.dreamwidth.org/
↧